ИЗНАЧАЛЬНОЕ ЗНАНИЕ
Доктрину Примордиальной Традиции сформулировал французский философ и математик Рене-Жан-Мари-Жозеф Генон (15.11.1883-7.1.1951), ученик философа-неотомиста Жака Маритена, автора фундаментального труда «Интегральный гуманизм» (другим известным его учеником и преданным другом был папа Павел VI), и мистика-эзотерика Жерара Анкосса (Папюса). Рене Генон был одно время епископом Гностической церкви под именем Тау Палингениус, но в 1930 г. принявший ислам под именем Абдель-Вахид Йахья и уехавший в Каир (Египет), породнившись с представительницей рода Фатимидов.
В дальнейшем философия традиционализма Р. Генона получила развитие в трудах его учеников, в т.ч. Фритйофа Шюона (ум. 1998), Т. Буркхардта, М. Лингза (ум. 2005), Сейида Хусейна Насра, Клаудио Мутти, Анри Корбена и др. Движение объединяет в своих рядах значительное число востоковедов и специалистов по сравнительному религиоведению Европы, Америки и мусульманских стран (О. Бакар, Р.-Ш. Каземи, Ж.-Л. Мишон, У. Стоддарт, В. Читтик, П. Лори, С. Мурата и т.д.). Фактически, ему принадлежит целая серия издательств, специализирующихся на выпуске востоковедческой и религиоведческой литературы, а также академических изданиий классических трудов традициналистской мысли («Fons Vitae», «Islamic Texts Society», «Sophia Perennis», «World Wisdom», "Sophia: Джавидан Херад» (перс. «Вечная мудрость»)).
Примордиальная Традиция - это изначальное содержание духовности, "первоначальная истина" (unevéritépremière), «изначально целостный комплекс знаний трансцендентного происхождения», впоследствии распавшееся на различные духовные традиции.
По мнению Генона, основополагающим принципом подлинной метафизики является принцип единства универсума. Из этого единства проистекает иерархическая соподчиненность различных форм действительности, т. е. истин, подчиненных принципам. Наш земной мир является лишь часть сложной системы универсума, но при этом он представляет собой не просто количественную частицу всей структуры, но уменьшенную проекцию архетипа-принципа, отраженную в ограниченном пространстве земной человеческой истории. В человеческом мире существует проявление единой истины и ее вторичных форм. Единой же истиной человечества является Изначальная, Примордиальная Традиция, которая представляет сверхвременной синтез принципов и знаний.
Представители «примордиального традиционализма» понимают под «Традицией», главным образом, архетипический миф, то есть, как присутствие Абсолюта в определённых исторических и политических формах. Абсолют – это не религиозный принцип или noumenon, тем более он не теистический бог, а «таинственная область», или dunamis, могущество. Традиция характеризуется «Бытием» и стабильностью, в то время как современный мир – «Становлением». В традиционном мире стабильные социально-политические институты были на своём месте. Мир Традиции, согласно Юлиусу Эволе, одному из видных мыслителей этой философской школы, представлен Древней Римской, Греческой, Индийской, Китайской, Японской цивилизациями. Эти цивилизации поддерживали строгую кастовую систему, они управлялись знатными воинами и вели войны, чтобы расширить границы своих Империй. «Традиционный мир знал Божественную Царскую Власть. Он знал акт перехода между двумя мирами – Инициацию; два великих пути приближения к сверхмиру – героическое Действие и Созерцание; посредников – Обряд и Верность; великую опору – традиционный Закон и Касту; земной символ – Империю».
Примордиальная Традиция состоит из истин сверхиндивидуального порядка, которые укоренены в природе реальности, так как было сказано: «Традиция это не наивная и архаичная мифология, но наука, которая по-настоящему реальна». Она, подобно религии, есть одновременно и истина, и присутствие. Это предполагает наличие субъекта, знающего объекта, известного изначально. Традиция происходит из источника, из которого всё произошло и к которому всё вернётся. Традиция имеет достаточно сложное соотношение с откровением и религией, со священным, с понятием ортодоксии, власти, продолжительности и непрерывной передачи истин, экзотерическим и эзотерическим, так же, как с духовной жизнью, наукой и искусством.
Под «трансцендентным происхождением» Примордиальной Традиции имеется в виду сверхрациональный, но при этом интеллектуальный, «эпистрофический» акт познания и, если стоять на персоналистских позициях, акт передачи теистического свойства.
ПУТЬ ПОЗНАНИЯ - ИНИЦИАЦИЯ
Примордиальная Традицияи (происходит от латинского глагола trado - "передавать") означает некогда непосредственно данное человеку откровение в форме инициации, которое затем в истории человеческого странствия постоянно утрачивалось и дробилось, оплотнялось и материализовывалось, неумолимо двигаясь к своему эсхатологическому завершению.
Инициация – это передача «духовного влияния, которое определяется активным вмешательством «не-человеческого» элемента и должно быть «связано с традиционной регулярной организацией». Инициация предполагает следующие условия: 1) врожденные качества индивида, соответствующие Традиции; 2) традиционная организация, владеющая даром «духовного влияния» (Генон считал тамплиеров и розенкрейцеров носителями наиболее чистого дара традиционных знаний); 3) внутренняя работа над собой, которая позволит индивиду преодолеть ступени инициатической иерархии, достичь «Высшего Отождествления», обрести статус «совершенного человека» и стать «живым зеркалом», отражающим Божественная сущность.
Согласно Р. Генону, формулы инициации Премордиальной Традиции являются глубочайшей тайной, хотя некоторые адепты и последователи Генона, весьма противоречиво апеллируя к «аутентичным свидетельствам ее существования», утверждают, что от Традиции остались только религиозные «осколки» в виде различных конфессий, которые суть едины в своем метафизическом аспекте. Генон пишет об изначальной «вибрации», «Небесном луче», которая освещает хаос бытия и становится источником последующего развития индивида. Вспомним, как хаос в душе Пьера Безухова (Лев Толстой, "Война и мир"), который символизировал беспорядок в его одежде и блуждания в кромешной тьме, заканчивается видением «малого света». Цель сего общества, говорит Пьеру ритор, «есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства от самых древнейших веков и даже от самого первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого». «Человек, принятый в какую бы то ни было инициатическую организацию, ни под каким видом не может прервать связь с ней; ведь инициация - уже тем самым, что она состоит в передаче «духовного влияния», - сообщается раз и навсегда, обладая поистине неуничтожимым характером», - говорит Генон («Заметки об инициации»). Инициация должна превратить «хаос души» инициируемого неофита в космос. Причем сам инициируемый, как младенец, не имеет ни малейшего представления о сути совершаемого над ним обряда и его конечном результате. Целью инициации является смерть и второе рождение в ту реальность, о сути которой инициируемый и не догадывается. Она, согласно Генону, происходит методично, под строгим и непрерывным контролем, с тем, чтобы естественно завершиться выходом за пределы возможностей самого индивида как такового.
В инициатических этнических практиках посвящаемого вынуждают провести ночь в одиночестве в темной пещере или в лесу. Здесь он должен встретиться с возможной физической смертью и без всякой посторонней помощи собственными внутренними силами и изобретательностью победить ее. Подвергая человека такому испытанию, его вынуждают найти некий новый центр, до той поры сокрытый в нем самом. Если удается пережить обращение и остаться в живых, то он действительно рождается заново, в знак чего ему дают новое имя, а сообщество принимает его в качестве зрелого члена. По словам Мирчу Элиаде, благодаря такому обращению посвящаемый совершает переход из простого временного мира человека в священный вневременной мир богов. В своей книге "Порог инициации" Джозеф Хендерсон рассуждает об этой переходной фазе и цитирует Элиаде следующим образом: "... Между двумя (мирами) существует разрыв, нарушение непрерывности... Ибо переход из мирского в священный мир в каком-то смысле предполагает переживание смерти, совершающий переход умирает для одной жизни, чтобы получить доступ к другой... жизни, где становится возможным участие в священном".
Израэль Регарди, один из главных экспертов в этой области, полагал, что правильно выполненная самоинициация в принципе может заменить инициацию, сопровождающуюся "выдачей диплома". Рассуждая о самоинициации в степень Неофита "Золотой Зари", Регарди отмечает, что "...инициация вне официально учрежденного Храма была разрешена лишь двум ученикам. Они должны были доказать самим себе - и никому другому, - что они всецело посвятили себя Великому Деланию, что они были достаточно преданными этой цели, чтобы врозь или совместно несколько месяцев посвятить практике Среднего Столпа...". И далее: "... Фундаментальное требование таково: инициируемый должен быть инициируемым, а не мирянином из общего стада. С ним должно произойти нечто такое, что освободило бы его от клейма "ординарности". Конечно, лучше всего бы ему получить спонтанный мистический опыт... Но, поскольку такого рода достижение не может явиться "по приказу", остается только полагаться на проверенные временем методы развития и роста". Некоторые люди не могут или не хотят получить инициацию из-за своего неукротимого и свободолюбивого характера. Они должны быть только "сами по себе". Другие находят инициацию очень утомительным делом. Они не любят работать в группе, посещать собрания и т.п. Такие тоже должны идти своим путем. Они покупают книги, изучают их, практикуют, делают ошибки, исправляют их, вносят новшества и в конце концов создают свои собственные системы. В наше время так много хороших книг и так много сильных одиночек, с которыми можно делиться опытом и информацией, что уже нет необходимости искать организованные формы инициации. Еще Будда предрекал что в наше время он будет присуствовать в форме текстов, поэтому буддисты, в особенности тибетской традции, очень бережно и с большим уважением относятся к соответствующим текстам, причем не только своей традиции.
Путь одиночки связан с одной проблемой: если вы когда-нибудь захотите получить подтверждение своего уровня от официальных организаций, то вряд ли его получите, даже если ваш уровень высок, - а иногда в то же время потому, что он слишком высок. Даже если вас и примут в свой круг, то все равно будут коситься, как на чужака - если только у вас не окажется силы и желания устроить в этой организации "переворот" и взять власть в свои руки.
Во многих шаманистских традициях человек, который имеет основания считать, что он "призван" к практике, отправляется в лес и там, используя спонтанные трансовые состояния, изучает магические искусства от самих духов. Другими словами, он уходит в лесное уединение обычным человеком, а возвращается с обширными знаниями, полученными неизвестно от кого. Нечто подобное имеется не только в шаманизме, но и во всех религиозных традициях, в том числе и в христианстве. К примеру, таковы истории первомученицы Феклы, св Дросиды, мученика Порфирия, мученика Филимона, мученика Гаведдая, великомученицы Марины, преподобного Феофана, который крестил сам себя, а затем раскаявшуюся и блудницу. Едва ли нужно отдельно упоминать св. Павла, который самоинициировался сразу в апостолы.
Исследователь-конспиролог Алексей Меняйлов в своей работе "Сталин. Прозрение волхва" пишет о том, что:"... самоинициация — это когда попадаешь в кризисную, стрессовую ситуацию, и в этой стрессовой ситуации твоя родовая память находит ту единственную страницу, которая способна помочь при решении задачи, на которую ты нацелился. Так вот, первое, что я узнал о Сталине, — это то, что в Сольвычегодске с ним произошла высшая инициация. Он приехал туда весёлым парнем Кобой, а уехал — великим русским правителем Сталиным. И это изменение было настолько сильным, настолько заметным, что всякие разные концепции есть, вплоть до глупейших: например, кто-то писал, что Сталина подменили... Ведь проблема не в том, чтобы попасть в стрессовую ситуацию, а в том, чтобы всё-таки вспомнить… Ну, вот Сталин и вспомнил, а, судя по его аскетизму, у него действительно цели были великие, потому что только с великой целью можно жить аскетично и совершенно плевать на всё внешнее благополучие. И стрессовая ситуация эта, видимо, была такая, что Сталин смог прочесть о себе пророчества, которым, по меньшей мере, две с половиной тысячи лет. Это нигде как бы не присутствует, потому что для того, чтобы это пророчество прочесть, надо приехать в Сольвычегодск и знать не только собственную биографию и биографию Сталина, но для этого надо владеть двумя гигантскими, так скажем, знаниями: христианским богословием и алхимией. То, что Сталин знал христианское богословие,— ясно. Четыре года семинарии всем известны. Но когда пишут в официальных биографиях, что он в семинарии занимался одним марксизмом — это просто прямая ложь. Сталин был увлекающейся натурой, но не раздваивающейся личностью. Так что богословие в семинарские годы было ему ближе, чем марксизм. А то, что Сталин знал алхимию, видно из его стихов. Стихи — единственный источник, по которому можно определить, что же думал Сталин на самом деле. Ведь из слов политика узнать, что он на самом деле думает, практически нельзя. И получается, что единственный источник — это стихи Сталина. Из них видно, что он владел алхимической терминологией, а ею невозможно овладеть, не постигнув, хотя бы отчасти, практику и не познакомившись с основной формулой алхимии — формулой так называемой "изумрудной скрижали"...".
Или же, например, в знаменитом фильме Кристофера Нолана "Бэтмэн: Начало" (2005) видим эволюцию героя, дошедшего до столь радикальной самоинициации, и подробно, шаг за шагом идем по следам Брюса Уэйна, потрясенного свидетеля смерти собственных родителей, возвращающегося через четырнадцать лет из Принстона в Готэм, путешествующего по заколдованным кругам преступного мира в поисках понимания и обоснования справедливости, оказывающегося в тюрьме, а затем – в рядах некой Лиги теней, задавшейся целью стереть с лица земли зло как таковое всеми доступными средствами. Для Брюса Уэйна летучая мышь – жупел и страшнейшее переживание детства – это символ, черная графитовая полумаска, которая сделает его неуязвимым и недосягаемым, практически сверхчеловеком; но сама летучая мышь не считает себя символом: влетев в сердце и сознание Уэйна, она становится властью и судьбой, в изящном психическом контрдансе обменявшись с главным героем назначенными ролями. Так новорожденный Бэтмен вбирает в себя разом безумие обреченного мегаполиса, давно превратившегося в наркозависимые урбанистические джунгли, и безумие индивидуального мистического кошмара, первобытный ужас перед вампирической бездной пресуществляющего в надежду и эгиду, в победный щит и знамение, сходящее с осклизло-мутного неба на головы злых и неправых.
Опыт показывает, что задаваться опросом: "Почему Судьба выбрала именно меня?" - значит зайти в тупик. Если же инициант спрашивает: "Кто я такой, что это случилось со мною?", то ему, возможно, удастся отыскать сокровище, которое позволит ему по-новому связать себя со смыслом своей жизни.
Инициация подобного рода может происходить в жизни в разные времена, но обычно осуществляется, когда мы достигаем определенной фазы или этапа бытия, и жизнь требует перехода к новым путям. Это ужасный момент: ведь мы должны отказаться от старых и проверенных способов действия, доверившись невидимой и доселе неизведанной новой жизни. Она требует жертв и смелости. Для одних такой инициацией может стать перенесение тягот армейской жизни, угроза физической смерти и удовлетворения собственного инстинкта убийцы в войне. Для других той же цели служат заключение за отказ брать в руки оружие, враждебность и насмешки современников, вынуждающие молодого человека искать новые запасы сил.
Такого рода самоинициатическому стрессу судьба может подвергнуть нас в любой момент жизни, воспользовавшись массой способов. Так, неожиданный поворот дела может сразу лишить человека всех мирских благ и карьеры, которой он посвятил всю свою жизнь, опрокинув его сегодняшнюю реальность и разрушив надежды на будущее. Либо любимая, вокруг которой вращалась вся жизнь человека, может предать, лишив его уверенности в мире и в самом себе, оставив одиноким и несчастным. Может случиться и так, что политическое или религиозное дело, которым герой был полностью поглощен, разочарует, опрокинув его вселенную и сделав жизнь бессмысленной. Либо болезнь может сковать его. Может случиться и так, что беспомощным сделает героя духовная болезнь. Тогда тот, кто прежде изо дня в день уверено шел покорять жизнь, вдруг замечает, что по какой-то непонятной причине не может больше собрать волю и энергию, чтобы сделать это. Вся его личность поглощена депрессией. В этом случае его эгоистический интеллект оказывается подавленным и униженным, он чувствует себя беспомощным, как растение. В экстремальных случаях человек, переживающий подобное испытание, может почти буквально превратиться в растение. Неврозы или психозы, выражавшиеся в различного рода безвыходных положениях, К.-Г. Юнг рассматривал не как болезни, мешающие жизни, а как исправительные меры, назначением которых является продолжение жизни путем установления душевного равновесия на более высоком уровне. Он считал их природным способом исцеления душевного организма. Юнг отмечал, что всякий раз, когда интеллект теряет гибкость и ориентируется на силу, природа прибегает к крайним мерам, чтобы выбить нас из "западни разума", вынуждая исследовать другие стороны своей души. Юнг говорит: "... подсознание всегда старается создать невозможную ситуацию, чтобы вынудить индивида обнаружить свои лучшие качества. В противном случае человек не достигает лучшего, что в нем есть, он неполноценен, не сознает себя самим собой. Требуется невозможная ситуация, когда человек должен отказаться от своей собственной воли нулю и не делать ничего, но довериться внеличностной силе роста и развития".
ТРАНСЦЕНДЕНТНОЕ ЕДИНСТВО ТРАДИЦИЙ
Сама человеческая индивидуальность по достижению «освобождения» реинтегрируется в «первоначальное Единство», которое Генон представлял в виде трехмерного креста, посредством «излучения» создающего сфероид. Философемы Генона утверждают, что «основополагающим принципом подлинной метафизики является принцип Единства Истины. Из этого Единства проистекает иерархическая соподчиненность различных форм ее проявления, то есть истин частного порядка. Сия иерархия по мере удаления от Единой Истины нисходит все ниже и ниже, вплоть до лжи и заблуждения, лежащих как бы под основным зданием Бытия».Человек познавший метафизическое единство мiра, может свободно исповедовать любую религию. Он может молиться в христианской церкви, мечете, синагоге, индуистском или буддийском храме, ибо для него различные религии – лишь ответвления первозданной священной науки или Примордиальной Традиции. Генон говорит о некоем единстве всех традиций, которым нечего делить. Он полагал, что различные конфессии представляют собой «пути, выходящие из различных точек», которые все более и более сближаются, пока не сольются в едином центре: «... В действительности они являются лишь его лучами, которые исходят из него и связывают его с многочисленными точками окружности» («Заметки об инициации»). Эта точка зрения ни в коем случае не должна поставить под вопрос подлинность поздних Небесных посланий в форме различных откровений, каждое из которых берёт своё начало в Источнике, являющем собой начало традиции (что и есть Традиция Примордиальная).
Примордиальная Традиция включает в себя истину божественного происхождения, существующую на протяжении большого цикла человеческой истории, благодаря передаче знания и обновлению послания через откровение. Она также подразумевает присутствие внутренней истины, которая является основой различных священных форм и которая единственна, так как Истина едина.
Трансцендентальное единство религий и традиций является, по-существу, мечтой человеческих умов, которые, дабы устранить рознь между племенами и народами, стремились разрушить конфессиональные различия и создать новую единую религию для всего человечества. Бруно и Кампанелла стремились заменить христианство герметической религией древнего Египта. Внимание человека Возрождения к поиску начала Примордиальной Традиции, заставившее Фичино отложить перевод Платона ради Corpus Hermeticum (произведение, которое считали более древним по происхождению и написанным, как и Халдейские предсказания, Зороастром), стало частью универсального взгляда на вещи, неким духом времени девятнадцатого столетия, что вызвало непонимание в вопросе о смысле и значении Примордиальной Традиции и её отношении к различным религиям.
Некоторые традиционалисты уверяют нас, что следуя любой культурной традиции, которая есть только выражение одной из бесконечного множества выражений Примордиальной Традиции, мы можем придти к трансцендентальному Единству, где снимаются все противоречия и индивидуальности. Многообразные формы религии и культуры, данные нам в беспредельном хаосе, богатстве разнообразий, преломлений, есть только преломление или нисхождение Традиции. Этим она и отличается от научной истины, которая представляет собой некое правило, абстрактно применимое к явлениям, отделяемым друг от друга. Богатырь на распутье раздумывал зря - он мог ехать любым путем, ибо все дороги, в конечном счете, сходятся в трансцендентальном единстве всех религий, о чем и говорят последователи Рене Генона. Но другие традиционалисты, и в частности, православные, уверяют, что не все пути ведут в Царствие Небесное, а многие, напротив того, во дно адово, и богатырь на распутье не зря предавался размышлениям. Таким образом, смешивать сии тропы - инициатические и контр-инициатические - может человек крайне недалекий, который вовсе не воспринял тонкости индивидуации подлинной традиции.
ВЕЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Отсюда вопрос: Есть ли апологеты Примордиальной Традиции, посвященные свидетели (martiros) истины, или они только читатели (litteras) священных книг и сочинений Рене Генона?
Часть адептов считает, что Примордиальная Традиция не может существовать в виде литературных памятников, а только в виде передачи инициативного посвящения, которое подразумевает существование некой элиты, на протяжении тысячелетий хранящей Традицию.
В последнее время все интересующиеся Примордиальной Традицией стали соотносить её значение с "вечной мудростью", лежащей в основе каждой религии, которая есть не что иное, как София, чьё обладание мудростью на Западе, как и на Востоке рассматривалось в качестве увенчанной подвигом человеческой жизни. Эта "вечная мудрость", от которой неотделима идея традиции и которая является одним из важнейших её составляющих, есть не что иное, как Sophia perennis, так её называют в Западной традиции; для индусов это Sanatana dharma, для мусульман Hikmat al-khalidah (javidan khirad по-персидски).
Вопреки утверждению Олдоса Хаксли, термин philosophia perennis не был впервые употреблён Лейбницем в известном письме к Ремону, написанном в 1714. Скорее всего этот термин впервые был употреблён Augustino Steuco (1497-1548), философом Возрождения и теологом, ватиканским библиотекарем, последователем Августина. Хотя это понятие отождествляли со многими школами, включая схоластиков, особенно с томистами, обычно с платониками (это поздние ассоциации), для Steuco philosophia perennis была синонимом вечной мудрости, охватывающей и философию и теологию и не соотносившейся с какой-либо одной школой мудрости или мысли. Произведение Augustino Steuco "De perennis philosophia" (1540, посвященного папе Павлу III) было написано под влиянием Фичино, Пико и даже Николая Кузанского, особенно De pace fidei, где говорится о гармонии между различными религиями. Steuco, который владел арабским и другими семитскими языками и работал библиотекарем в библиотеке Ватикана, где имел доступ к “вековой мудрости”, настолько, насколько это было возможно на Западе, в то время, следуя за теми ранними авторами в поиске древней мудрости, существовашей с рассвета истории, Фичино не говорил о philosophia perennis, но он часто намекал на philosophia priscorium или prisca theologia, что можно перевести как древняя и священная философия или теология. Августин Стеко верил, что истинная философия начинается с Платона, который являлся наследником мудрости, а подлинная теология с христианства. Истинная философия, илиvera philosophia, была для него тем же, чем и религия, а истинная религия отождествлялась с этой философией. мудрость происходит из божественногго источника, священной мудрости, которую передал Бог Адаму и которая была забыта человеческими существами.
Следовал Августин Стеко в своих взглядах за писавшим об этой вечной мудрости Гемистом Плетоном (Плифоном; ок. 1360—1452), византийским философом из Мистры (Спарта), который духовно вырос в спорах исихастов с валаамитами и создал собственную богословско-философскую систему, основанную на идеях Платона и неоплатоников и мистическом богословии. Гемист не только инициировал Флорентийскую унию 1438 года и воспитал Виссариона Никейского и, судя по всему, крестил Зою Палеолог, но и убедил Козимо Медичи основать Флорентийскую Платоновскую академию, которая стала эпицентром Возрождения и вообще гуманизма и затем Реформации. Таким образом, Гемист Плетон (Плифон) стал духовным отцом Нового Времени). Георгий Трапезундский (1395—1486) свидетельствует: «Я слышал, как Плифон еще во Флоренции, куда он явился с прочими греками на собор, утверждал, что через немного лет всем миром, как бы единою душою или единым умом, овладеет единая религия. Когда же я спросил, Христова или Магометова, он ответил, что ни та, ни другая, но такая, что ни в чем не разнится от язычества». Свою мечту о возрожденном, преобразованном и очищенном язычестве Плифон вложил в трактат «Законы», обновив через два тысячелетия без малого традицию платоновской утопии (возможно, что о самом факте утопического творчества Плифона знал Томас Мор). По распоряжению патриарха Геннадия Схолария трактат был в 1460 г. или вскоре после этого предан огню, но сохранились довольно пространные фрагменты, рисующие картину строго регламентированного государства, которое основано на государственном культе абстрактнейших философских категорий неоплатонизма: под именем Зевса почитается Единое, под именем Посейдона — Ум (Нус), под именем Геры — идея множественности в единстве, под именем Аполлона — идея тождества, под именем Артемиды — идея инаковости и т. д. Перед этими богами люди обязаны читать (предусмотрительно составленные Плифоном) утренние и вечерние молитвы и совершать регулярные богослужения, подозрительно похожие на православную литургию.
Для Марсилио Фичино, автора трактата «Платоническая философия о бессмертии души» (1482), как и для многих христиан-платоников, Платон был «Моисеем, говорящим по-гречески». Стеко называл Платона не иначе, как божественный Платон, также и многие мусульманские мудрецы называли его Афлатун аль-илахи, «Божественный Платон». Фичино в некотором смысле изменил точку зрения Гемистуса Плетона касательно вечности истинной мудрости. Для Фичино Бог -- источник как учения Христа, так и учения Платона, а Вечная философия предшествовала обоим этим учениям и тем самым объединяет их. Все религии имеют единое происхождение, которое является единой изначальной религией, принявшей впоследствии разнообразные формы, среди которых зороастризм, религия Древнего Египта, учение Платона, христианство. Обрести свое продолжение он мог только на Западе. В этом смысле символично, что прах Плифона, в свое время убедившего Козимо Медичи основать Флорентийскую академию, был вскоре после его смерти торжественно перенесен в Италию, чтобы упокоиться в церкви Сан-Франческо в Римини. Имея в виду полуязыческий жест флорентийского неоплатоника, поместившего перед статуей Платона лампаду, словно перед статуей святого, современный немецкий византинист Г. Г. Бекк замечает: «Если Марсилио Фичино возжигал перед изображением Платона неугасимую лампаду, масло для нее давала Византия».
Соотечественник Фичино Пико делла Мирандолла (1462-1494) тоже сказал своё слово в отношении philosophia priscorium. Он подчёркивал значение преемственности мудрости, которая единственна на протяжении существования разных цивилизаций и этапов истории. Пико сливал образы Христа, Платона, Аристотеля и Плотина в одно нераздельное целое. Сюда же входил у него и персидский Зороастр, египетский Гермес (поздние античные ге рметические трактаты в те времена еще буквально приписывались богу Гермесу), древнегреческий Орфей (считавшийся в те времена тоже автором обширного количества произведений), Моисей, Магомет, нехристианские и даже антихристианские мыслители вроде аль-Фара би, Авиценны, Аверроэса, такие христианские ортодоксы, как Альберт Великий, Фома Аквинский, Генрих Гентский. Все это неимоверное количество основателей религий, философов и даже многих поэтов с великим энтузиазмом проповедовалось у Пико как нечто единое, цельное и всегдашнее. Все это еще перекрывалось Каббалой, в которой Пико находил не только учение о числах, магию и астрологию, но и доказательство христианского вероучения, включая учение о троичности божества, о боговоплощении и о самом Христе.
В Исламе доктрина единства (аль-таухид) представляется не только как сущность собственно послания, но, прежде всего в качестве основы всякой религии. Откровение в исламе значит утверждение аль-таухида, и все религии рассматриваются как повторение и перевод на разные языки доктрины единства. Более того, где бы ни присутствовала доктрина единства, она всегда имеет божественное происхождение. Поэтому мусульмане не делают различия между религией и язычеством, но между теми, кто признаёт единство, и теми, кто его отвергает. Для них мудрецы античности, такие, как Пифагор и Платон были “мувахидун” - выразители истины, лежащей в основе всех религий.
Исламская интеллектуальная традиция, как гностическая (ирфан), так и философская, и теософская (фальсафа-хикма), видит источник единственной истины, которая представляет собой “Религию истины” (дин аль-хакк) в учениях древних пророков, начиная с Адама. А пророк Идрис, который отождествляется с Гермесом, прямо называется “отцом философов” (Абу хукама). Многие суфии не только называли Платона “божественным”, но для них имена Пифагора и Эмпедокла, которому приписывается важное сочинение, повлиявшее на некоторые школы Суфизма, ассоциировались с примордиальной мудростью или пророчеством. Даже ранние мыслители перипатетики, такие, как аль-Фараби, видели связь между философией, пророчеством и откровением. Позднее такие фигуры, как Сухраварди, расширили эту перспективу, включив сюда традицию пре-исламской Персии. Сухраварди часто говорил о Вечной Мудрости (аль-хикма аль-ладуния, то есть мудрость, которая близка к Богу) понятиями, почти идентичными с Софией и philosophia perennis в традиционном понимании, включая реализацию. Гностик и теолог исламского мира восьмого/четырнадцатого (Исламского/Христианского) столетия Сайид Хайдар Амули открыто указывал на соответствие, существующее между плеромой, состоящей из 72 звёзд в Исламской вселенной “Мухаммадан”, и 72 звёздами плеромы, вмещающей мудрецов, сохранивших свою примордиальную природу, но принадлежащих миру, находящемуся вне Исламской вселенной. Садр аль-Дин Ширази отождествлял истиное знание с вечной мудростью, существовавшей с самого начала человеческой истории. Исламская концепция универсальности откровения - это та же примордиальная истина, которая всегда существовала и будет существовать, истина вне исторической длительности. Арабское понятие "аль-дин", которое, наверное, наиболее подходит для перевода термина «традиция», неотделимо от идеи неизменной и вечной истины, sophia perennis, отождествляемой с philosophia perennis.
ЦИКЛЫ МАНВАНТАРЫ
В вопросе о происхождении Примордиальной Традиции, который некоторые исследователи считали восточным, а другие западным, Рене Генон твердо придерживался мнения, что происхождение традиции не было ни восточным, ни западным, оно было «нордическим, а точнее полярным, о чем недвусмысленно утверждается в Ведах так же, как в других священных книга: В самом деле, земля, где солнце делало оборот вокруг горизонта не садясь, должна была быть расположена очень близко от полюса, если не на самом полюсе».
Представители примордиального традиционализма в противоположное «прогрессистскому», «однолинейному» ходу истории придерживаются циклической теории развития мира и человечества. Генон считал, что цикл в самом общем значении этого термина представляет процесс развития какого-либо состояния проявленного мира или, если речь идет о меньших циклах, процесс развития какого-либо из более или менее специализированных свойств этого состояния. Все бытие, т. е. «вселенская возможность", в потенциальном виде содержится в небытие (санскр. abhuti) и проявляется в двух модусах как чередование дня и ночи, или как вдох и выдох Брамы и так ad infinitum. Выдох последовательно реализует потенциальность вселенной, которая с течением времени все более и более материализуясь, окончательно «низвергается в материю», затем наступает вдох, который мгновенно возвращает бытие в первоначальное состояние небытия. В соответствии с индуистской доктриной, всеобщий цикл, воплощающий процесс тотального развития какого-либо реализованного мира, Генон называл Кальпой. Циклы, которые разворачиваются внутри Кальпы, нашего времени называются Манвантарами. На этом уровне циклы имеют одновременно космический и исторический характер, так как они уже более конкретно относятся к земному человечеству, будучи в то же время связаны с событиями, происходящими за пределами нашего мира. Манвантара делится также на четыре периода - Юги (Yuga; «Крита(Сатья)-Юга»; «Трета-Юга»; «Двапара-Юга»;«Кали-Юга»), в течение которых Примордиальная Традиция все более и более затемняется. Эти периоды на Западе называли «золотым», «серебряным», «бронзовым» и «железным» веками (родами).
Таким образом, циклическое развитие происходит в нисходящем направлении от высшего к низшему. По мысли Генона, причина этого заключается в том, что развитие проявленного мира с необходимостью предполагает ускоряющееся движение от порождающего принципа. Начиная с высшей точки, проявленность стремится вниз, причем, как это происходит в случае физических тел, скорость такого движения постоянно возрастает до тех пор, пока не достигнет предела. В то время как на самом деле все стремится к упадку, люди в безумии своем полагают, что наблюдают прогресс. Поэтому "инверсия" рассматривается как всепроникающая черта современности.
По мере прохождения исторического цикла Манвантары вследствие того, что его развитие идет по нисходящей линии, происходит затемнение духовного центра, и Традиция утрачивается. Дробление Изначальной Истины доходит до такой степени, что постепенно превращается в свою противоположность (в ее проявлениях, а не в сущности). Мир, в котором осуществляется переход к антитрадиционализму, где исчезают даже вторичные (религиозные и традиционные) истины, является миром Лжи (Царством Количества) – чем и является современный мир.
Кризис современного мира – явление сугубо эсхатологическое и только в эсхатологической перспективе можно понять адекватно его истинное символическое значение и его функцию в контексте универсальной гармонии реальности. Если пользоваться формулой индуистской традиции (которую использует и сам Рене Генон в своих философских построениях), то наша циклическая ситуация, как понимает ее мыслитель, непосредственно близка к точке конца цикла, седьмой Манвантаре; за окончанием которой последует Манвантара восьмая, она же и первая, - «Крита-юга» – грядущий золотой век, который наступит после заключительной катастрофы и преобразования мира настоящего. “Восстановление” в конце цикла может осуществиться лишь вмешательством последнего “Аватары” (воплощение Бога), который представлен как “второе пришествие Христа” в христианской традиции или пришествие Будды Майтрейя в буддизме.
ВЫСШИЕ ЦЕНТРЫ ТРАДИЦИИ И КОНТР-ТРАДИЦИИ
В начале цикла, который в греко-римской традиции отождествляется с «золотым веком», примордиальная традиция и представляющие ее принципы предстают во всей своей полноте. Этим определяется «первозданное» или «райское» состояние, которым наполнено начало цикла, когда все сущее воспринимается с точки зрения вечности . Общий принцип проявляется в виде духовного центра, укорененного в земном мире и представляющего собой сокровищницу священной примордиальной традиции.
В испорченом мире, однако, существует остров ("двипа") Примордиальной Традиции - Высший Центр, вечно хранящий Традицию во всей ее полноте. Он находится вне зависимости от любых перемен внешнего мира. Просто подобно тому как земной рай сделался недостижимым, высший центр, который является некоторой аналогией рая, тоже может в течение какого-то времени не проявляться внешне. Тогда традиция, «утерянная» для большинства человечества, продолжает сохраняться лишь в некоторых строго замкнутых центрах, и большинство людей уже не соприкасается с ней сознатель ным образом, как это имело место во «время оно». В отдельных человеческих традициях известны имена таких духовных центров, созданные в разных странах: это Агартха-Шамбала индуистской традиции, Салем -«Град Мира», а также таинственный город Луз иудаистской традиции; это и реально существовавшие города, такие, как Лхасса, центр ламаизма, который напоминал подлинный центр мира, или Иерусалим, представлявший образ истинного Салема. Генон отмечает большое сходство в описаниях этих различных центров. «Единственное правдоподобное объяснение этого факта, - пишет Рене Генон, - таково: если эти описания и впрямь относятся к различным центрам, то те могут быть лишь отражением единого и высшего центра, подобно тому как все обособленные традиционные формы являются, в общем, только видоизменениями великой первозданной Традиции». Этот высший центр представляет собой подвижную точку ("Странствующий Град"), которая во всех традициях называется символическим «Небесным полюсом», отражением которого является «Полюс земной», связанный с ним «Осью мира». Разбирая символику «Полюса», Генон еще раз подчеркивает полярно-нордическое происхождение высшего духовного центра, хранящего примордиальную традицию. Он отмечает, что гора земного Рая идентична «полярной горе», которая под раз личными наименованиями известна практически во всех традициях: это индусская гора Меру, персидский Алборз, Монсальват ("Гора спасения") из европейских легенд о Граале, арабская гора Каф и даже греческий Олимп. Носителем этой Примордиальной Традиции, по Р. Генону и Г. Вирту, был «гиперборейский» человек — одновременно и жрец, и царь, и труженик. Гиперборейцы населяли палеоконтинент Арктогею (или Арктиду), когда там царили совершенно иные, нежели теперь, климатические условия.
Рене Генон считал, что название Туле (Thule) является, возможно, гораздо более древним наименованием великого духовного центра, чем те, которые дают все другие производные традиции. Он подчеркивал, что название Туле до наших дней встречается в самых различных точках Земли - от Центральной России до Центральной Америки. По мнению Генона, каждая из этих точек в более или менее отдаленную эпоху служила «местопребыванием духовной власти, являющейся как бы эманацией владычества первозданной Туле». В качестве примера Генон приводил мексиканскую Туле, основанную тольтеками, выходцами из Ацтлана, «земли среди вод», которую Генон считал Атлантидой.
В результате последовательного ряда катастроф гиперборейцам пришлось покинуть свою арктическую прародину и, разделившись на несколько потоков, спуститься «вниз», к югу. Здесь они смешались, по видимости, со звероподобным, условно говоря, «неандертальским» населением и утратили изначальную общность. В новых условиях возникли традиции, имеющие своим основанием Традицию Примордиальную, однако несводимые ни к ней, ни друг ко другу.
Рядом с центрами Изначальной Инициации существуют, согласно Р.Генону, расположеные полумесяцем от Африки до Сибиринекие темные центры — «семь башен Сатаны», с которыми как раз и связана тайна посвящения в «авлии эш-шайтан», «святые Сатаны». Это некий темный орден, противоборствующий всем людям Традиции и всем силам света.
Эзотерика – это сокровенная суть любой религии «правой руки», включающая в себя также и «экзотерику», ее внешнюю, обрядовую форму. Генон сравнивал эзотерику с безмолвием, которое чревато словом, с ядром плода, добраться до которого можно лишь преодолев скорлупу.
Оккультизм же – попытка реставрировать древнюю магию, приспособить ее к сиюминутным нуждам, не имеющим никакого отношения к духовности. Оккультист играет в небезопасные бирюльки, занимаясь такими пустяками, как телекинез и психометрия, эзотерик стремится обеспечить себе и своим близким (не хочется говорить громких слов обо «всем человечестве») благую участь в инобытии, хотя при надобности может посрамить по части чудес любого колдуна и мага. Нужно помнить также, что современная «мирская наука» – это та же магия, то есть попытка воздействовать на материальную природу, покорить ее. Магия делает это при помощи низших психических сил, наука – посредством технологии. Результат один: не обретение власти над природой, а все большая и большая зависимость от косных природных сил, рабство, из которого нет исхода.
Именно Сократ был первым, кто попытался ввести "майевтику" -"вытащить" "божественные вещи" в сей мир, завладеть ими (т.е. стать магом, имеющим власть над трансценденцией, ирреальными стихиями) с помощью человеческого разума и номинации (называния) "божественных вещей", за что и был осужден.
ФИНАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Запад, утверждает Генон в работе «Восток и Запад», находится в смертельной опасности, исходящей не от «химерического террора» большевиков и не от «желтой угрозы» (это выражение он использует как цитату, оно означает китайский и японский милитаризм), а от того, что сам Запад не основан ни на чем более существенном, нежели превосходство в промышленном производстве. При отсутствии каких бы то ни было истинных -- то есть духовных -- основ западная цивилизация находится под непосредственной угрозой катаклизма, падения в варварство, за которым последует ее исчезновение и ассимиляция цивилизациями, стоящими на более твердых основаниях. Генон хотел предотвратить крушение Запада и посвятил вторую половину своей жизни тому, чтобы объяснить, как этого кризиса можно избежать. Нужно было, чтобы «интеллектуальная элита» (причем слово «интеллектуальная» употреблено здесь в специфическом смысле, который вкладывал в него Генон, -- метафизическом и духовном), получила «традиционные учения» путем «освоения… учений Востока» (если, конечно, не сохранилось живых западных форм, что Генону казалось маловероятным). Это подтолкнуло бы Запад к восстановлению традиционной цивилизации. Генон считал, что этот план лишь с некоторой вероятностью может привести к успеху, но верил, что стоит попробовать, поскольку такая попытка как минимум поможет самим элитам: «…если у элиты нет времени на то, чтобы общим действием глубоко изменить западное мышление в целом, то эта элита все равно сможет стать символическим “ковчегом”, плывущим в водах Потопа, и таким образом сможет послужить точкой, в которой сосредоточится деятельность, посредством чего Запад, даже если утратит независимое существование, сможет, тем не менее, получить основы для нового развития, на этот раз нормального и постепенного. Однако все равно останутся серьезные проблемы, наиболее трудно решаемыми из которых будут этнические революции. Для Запада будет гораздо лучше, если он создаст цивилизацию, приспособленную к его собственным условиям, что убережет его от более или менее болезненной ассимиляции традиционными формами, которые ему не подходят».
Элита, которую предлагал сформировать Генон, поначалу не должна была быть многочисленной и организованной. Она не должна была быть и тайной, поскольку ее деятельность «по самой своей природе будет оставаться невидимой для масс, не потому, что от них ее будут скрывать, а потому что они не способны понять ее». Нужно формировать маленькие «учебные группы», хотя члены этих групп должны быть осторожны, поскольку им будут угрожать «неявные низменные силы». Как только почва будет подготовлена, появится необходимость и возможность создания «сильной организации».
Миссия традиционалиста, поэтому, состоит не в пассивном ожидании "конца времен" и пришествия "последнего Аватары". И не в создании эклектических доктрин "интегрального традиционализма", базированных на интегральной сумме традиционалистских воззрений, методов и накопленного материала (например, "Теософия" Е. Блаватской, "Агни-Йога" Рерихов, "Роза мира" Д. Андреева, "Сайентология" Р. Хаббарда и др.) с попытками их утопического воплощения (что мы видим на примере "Третьего Рейха").
Задача традиционалиста в том, чтобы быть "консервативным революционером" - борцом с либерализмом как насаждающим примат экономики над политикой и осуществляет уничтожение любых форм автократии. Для "консервативного революционера" социологическая история рассматривается именно как противостояние АВТОКРАТИИ (сверху вниз - вертикальная иерархия, политика над экономикой, коллективизм, героизм, идеализм) и ДЕМОКРАТИИ (снизу вверх - горизонтальная анархия, экономика над политикой, индивидуализм, рационализм, материализм). Все остальное - различного рода комбинации этих полярностей.
Итальянский писатель-традиционалист барон Юлиус Чезаре Андрэа Эвола утверждает, что главным духовным основанием всякой истинной революции (национальной, социальной, коммунистической, демократической, религиозной, мистической) является стремление к преодолению отчуждения, а не зло и несовершенство мира; поскольку: «Отчуждение – это замутнение связи явления с его глубинной бытийной причиной в состоянии человеческого (и природного) существования. Отчуждение – это потеря контакта с тайной бытия, с центром вещей и людей, с источником подлинной жизни, с духом». И далее: "... Если "возврат к истокам" является основной идеей всего сегодняшнего движения обновления, значит, в качестве наиважнейшей задачи необходимо рассматривать сознательное возвращение к осознанию примордиальной арийской концепции действия. Эта концепция должна оказать преобразующее воздействие и пробудить дремлющие жизненные силы в новом человеке благородной расы".
Как до него Ницше, Эвола утверждал, что условия человеческого существования и повседневная жизнь должны быть не приняты, но преодолены: «Наша ценность заключается в том, чтобы быть «проектом» (от лат. projectum, «брошенный вперёд»). Таким образом, для людей имеет действительное значение не то, кем мы всего лишь являемся, но то, кем мы можем и должны стать. Люди просвещены или невежественны в зависимости от того, понимают ли они эту главную метафизическую истину». Это не было снобизмом, вынудившим Эволу прийти к заключению, что большинство людей – «рабы», пойманные в ловушку самсары, как морские свинки, бегающие в колесе в своей клетке. Согласно Эволе, с этой ситуацией ежедневно сталкиваются не только люди с низкой заработной платой, но также их сослуживцы, члены семьи, и особенно люди без систематического образования. Согласно Эволе, условия человеческого существования не могут и не должны быть приняты, а скорее преодолены. Лечение заключается не в большем количестве денег, большем количестве образования, или моральной непорочности, но в радикальном и последовательном обязательстве стремиться к духовному освобождению. Прошлое предлагает несколько примеров различия между «обычной» и «обособленной» жизнью. Древние греки обозначали обычную, материальную, физическую жизнь термином bios и использовали слово zoe для описания духовной жизни . Буддистские и индуистские священные писания проводят различие между самсарой и жизнью потребностей, жаждой, страстями и желаниями, и нирваной, состоянием, условием или исчезновением страдания (dukka). Новый Завет различает «жизнь по плоти» и «жизнь по Духу». Стоики делали различие между «жизнью по природе» и жизнью во власти страстей. Хайдеггер различал два способа существования – подлинный и неподлинный.
Орудием революционера, по Ю. Эволе, становиться “топор” – древний ритуальный арийский символ, который позволяет осуществить «убийство Змея» и расчистить путь сквозь непроходимое сущее (букв. значение слова «нирвана» – «вырубка леса»). Это часть ритуала Нового года, который состоит в освобождении Премудрости Софии от злых чар. Рене Жерар, французский историк культуры, считает, что в фундаменте всякой культуры лежит цареубийство и его воскрешение. Первоначальная жертва - Дионис, Деус Янус, хранитель Золотой Ветви - символа Примордиальной Традиции.
Ю. Эвола призывает своих читателей оставаться пассивными зрителями в продолжающемся процессе реконструкции Европы, и искать своё гражданство в другом месте: «В Идее, только в Идее находится наша подлинная Родина. Не принадлежность к общей расе, к общей нации или к общему государству, объединяет нас сегодня. А принадлежность к Единой Идее, которая объединяет нас и делает отличными от остальных. Только это должно браться в расчёт».
***
Если первое прочтение Генона концентрировано на концепте отрицания Модерна (" кризиса современного мира - царства количества", "Конца времен"), а второе прочтение связано с такими именами как Дугин и Шуон, с "конспирологией" и "социологией", то третье прочтение трудов Генона связано с его постулатом роли человека и возможности его становления (личностный консалтинг) с помощью тех или иных сохранившихся аспектов Изначальной Традиции.
Аверинцев С.С. Период Палеологов и конец Византийской цивилизации //История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького; Гл. редкол: Г. П. Бердников (гл. ред.). - М.: Наука, 1983 — 1994. - Т. 3. - http://feb-web.ru/feb/ivl/vl3/vl3-032-.htm
Блэк С. Д., Хайят К. Инициация и самоинициация // http://www.cartalana.ru/urban-voodoo-21.php
Генон Р. Место атлантической традиции в Манвантаре // http://www.philosophy.ru/library/guenon/atlant.html
Генон Р. Царство количества и знамения времени // Генон Р. Избранные сочинения. - М.: «Беловодье», 2003. – 480с.
Дугин А. Цели и задачи нашей революции. - М.: “Фраварти”, 1995. – 30 с.
Любимова Т. Б. Рене Генон и «Дух Индии» // Генон Р. Избранные сочинения. - М.: “Беловодье”, 2003. – С.472-474.
Меняйлов А. Сталин - это лишь начало: интервью // http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/03/516/41.html
Николс С. Юнг и Таро: архетипическое путешествие / Пер. с английского Владимира Непомнящего // Урания. - 1998 - №1. - С. 19 - 25.
Романенко-Бурлуцкий Я.Л. Проблема "конца времен" в философии истории свременного традиционализма // http://www.nbuv.gov.ua/Portal/Soc_Gum/Niz/2006_6/romanenco.htm
Сейид Хусейн Наср. Что такое Традиция // Новая Атропатена. - 2007. - №1-2. - С. 12-24.
Стефанов Ю. Н. Рене Генон и философия традиционализма // Вопросы философии. – 1991. - №4. – С.31-42.
Стукко Г. Наследие европейского традиционалиста / Перев. Н. Сперанской // http://intertraditionale.kabb.ru/viewtopic.php?f=33&t=1288.
Сэджвик М. Традиционализм и тайная интеллектуальная история ХХ века // Неприкосновенный запас. - 2010. - № 1(69). - http://magazines.russ.ru/nz/2010/69/se6-pr.html
Олег Фомин: Очень простая жизнь Рене Генона. К генеалогии традиционализма // http://www.arthania.ru/node/564
Широкова Н.С. Культура кельтов и нордическая традиция античности. - СПб., 2000.
Эвола Ю. Арийская доктрина борьбы и победы: Речь на конференции в "Институте кайзера Вильгельма", Палаццо Дзуккари, Рим, 7 декабря 1940 г. / Пер. с итал. // http://www.varvar.ru/arhiv/texts/evola1.html
Эвола Ю. Языческий империализм. - М.: “Арктогея”, 1994. – 172 с.
Комментариев нет:
Отправить комментарий