Святые камни, скалы, поляны окружают и Галиат. Местные языческие божества, ангелы-хранители живут здесь всюду, и обряды, посвященные им, неукоснительно соблюдаются. В дни ангелов-хранителей в каждом доме зарежут барана, и будут ходить друг к другу в гости, и на каждом столе рядом с местом для старейшего будет лежать баранья голова. Уастырджи, языческий святой Георгий, покровитель мужчин и путников, чье имя не смеют произносить женщины, является самым почитаемым из осетинских божеств. В последние годы праздник в его честь, Джеоргуыба, стал национальным праздником осетин. В Галиате, как и во всей Дигории, накрываются столы на полянах, и ненарушаемый никогда и никем древний праздник собирает всё местное население и огромное количество городских родственников и друзей.
Известная средневековая грузинская церковь «Авд-дзуар» («Семибожие»), именуемая также Узи-дзуарз, находящаяся недалеко от села Галиат, считается, согласно преданию, построенной Едзиевыми, выходцами из Алагирского ущелья. На окраине этого селения стоит пятиярусная аланская башня с христианскими крестами, которая также считается едзиевской. Достоверность основания этих памятников Едзиевыми вызывает сомнение, так как они несут на себе следы более древних коренных насельников этих мест — предков дигорцев-алан. По определению В. И. Абаева, галиатский дзуар — «Семибожие» — относится к памятникам, связанным с дохристианскими верованиями алан, занесенными ими в Дигорское ущелье.
В целом Уаллагком отличается тем, что в нем почти не осталось коренных жителей — потомков местных алан. Возможно, это объясняется тем, что здесь проходил древний кавказский путь, по которому шла миграция алан через Кион-Хонский перевал в другие районы Осетии.
В Осетии церковные документы были уничтожены после нашествия монголов. Из исторических памятников ничего не уцелело. Храмы христианские до основания разрушались врагами её; враги уничтожили — стерли надписи с церковных стен и с надгробных плит. Развалины старых церквей продолжали почитаться у них за святые места, но стали называться дзуарами, к этим старым памятникам христианства осетины собираются для приношения в жертву быков, баранов и др. (это делается до сих пор и в православной Грузии).
Язычники-осетины чтили места пораженные громом, высоты горные по естеству неприступные, пещеры или чем-нибудь отличающиеся места: деревьям, камням, поклонялись как богу и вообще изобрели себе ряд дзуаров. Богослужение христианское не оставило никаких следов к жизни осетин, впрочем, понятие о Троице продолжали выражать тем, что при жертвоприношениях возносили три хлеба во имя св. Троицы.
Имена некоторых святых также сохранились в Осетии, как, например, Иоанн Креститель (Фуд Иоанне), Георгий Победоносец (Уастырджи), св. Николай, Федор Тирон, Василий Великий, св. Мария, архангелы Михаил и Гавриил, но их чтили по язычески: приносили им в жертву баранов, быков, разные напитки и др. Рождение младенца считается даром Богородицы, хотя молитвенных слов обращенных к Богородице у них нет. Только на третий день приведения невесты в дом жениха, какой-нибудь мальчик из родственников жениха, отнимая головное покрывало невесты, произносит: «Да даст тебе Мария семь мальчиков и одну девочку».
Георгий Победоносец у осетин чтится наравне с Богом, в честь его построено много молитвенных мест, т. е. дзуаров. Развалины старых церквей, построенных в честь св. Георгия, но разрушенные, у осетин почитаются местами особенно святыми, а при произношении имени св. Георгия всякий снимает шапку, в честь св. Георгия у осетин сложены религиозные песни, икону св. Георгия на коне осетин больше чтит между другими иконами.
Наравне с Георгием, покровителем мужчин, почитается пророк Илья. У него и у архангелов Гавриила и Михаила осетины просят изобилия плодов земных. Николай почитается преимущественно в Дигории и в похвалу ему воспеваются религиозные песни.
Содержание всех религиозных песен у осетин по внутреннему их характеру почти однообразно. В песне св. Георгий называется «Золотой» и прибавляется: «Покровительствующий путнику, с высоты гор смотри и помогай ему (т. е. путнику) и всякому, просящему твоего покровительства, милость испрашивай у Бога, нас же насыти милостями Божьими, Золотокрылый Георгий! На белом коне сидишь, бывай с правой руки нашей и направляй дела на путь правды» и т. д.
Архангелов Михаила и Гавриила прямо называют властелинами ангелов, насыщающих людей хлебом. Св. Деву Марию называют покровительницею молодых женщин и девиц. В честь и в воспоминание Феодора Тирона проводят в совершенном безъядении первые три дня Святого Великого Поста.
В первые дни великого поста, кроме всецелого воздержания от пищи осетины не хоронили умерших, не мстили врагам, напротив, оказывали даже своим кровникам гостеприимство из уважения к памяти Святого. Праздники —Пасха, Вознесение, Троица (кардагхассан (троица) — праздник зеленеющей травы, один из важных в аграрном календаре осетин), успение пресв. Богородицы (майрамы куадзан) и Рождество Христово (цыппурс) почитаются как праздники, но в них совершается поминовение умерших, как у грузин. Осетия прежде не имела священников образованных, а тем более из своих или из русских, грузинские же миссионеры не могли научить осетин истинам христианской веры, могли только сообщить одни названия праздников и имена некоторых святых.
Вся Дигория в XVII в. делилась на «Черказидзе» (Царгасата) и «Баделидзе» (Бадилата), каждая из этих феодальных групп владела определенной территорией и крепостными крестьянами. В документах XVII в. встречаются феодальные фамилии Царгасата — Карабугаевых, Таймазовых и Кантемировых. Народные предания о происхождении стурдигорских феодалов — Царгасата — имеют большое сходство с преданиями о герое Бадиле. О Царгасата рассказывается, что они были выходцами из Мамисонского ущелья. Царгасата поселились на высокой скале, называемой Царгас (Орел), от которой и получили свое имя. Но Царгасата нарушили свое обещание и начали захватывать земли, которые они охраняли, и требовать дань. По феодальным преданиям, родоначальник Царгасата происходит не из Осетии, а с берегов Черного моря, где он якобы жил со своим братом Шарвашем, от которого абхазский княжеский род Шервашидзе. Это предание интересно тем, что оно говорит об алано-абхазских связях в период средневековья.
В Алагирском сообществе (одно из 5 ущелий-государств Северной Осетии) — три древних рода: Царазонты, Кусагонты, Сидамонты (это, судя по преданиям, аналоги "варн", соответственно: кшатрии, брахманы, вайши). Они, по преданию, происходят от трех сыновей Габа Ос-Багатура (тюркское от "арцбаг ("король/эристав") Артур"), посленего (до 1340-х гг.) царя Алании — Царазон, Кусагон, Сидамон. По преданию, Ос-Багатур подарил своим сыновьям священные вещи-инсигнии: Царазону — золотой меч, Кусагону — золотую чашу (вариант — волшебный золотой шар), Сидамону — кусок золотого руна.
Цараз — почти Саррас (царство Грааля, согласно европейским легендам), а "кусаг" — чаша, хранители чаши. Сидамон, вероятно, обнаруживает индоевропейское родство с ирландскими Аэс Сидхе, «Люди холма», которое стало общим названием богов (сокращенно — сидхе, сидхи, сиды). В ирландской мифологии можно найти немало сюжетов, в которых смертные люди соперничали с сидами. Нередко герои проникали в место их обитания, чтобы посвататься к полюбившейся им девушке или же добыть чудесные предметы. В более позднюю эпоху представления о сидах отразились в образе фей и эльфов, потомков друидов, не принявших христианство.
От рода Сидамона происходят Хабаевы (Хабеевы) – род из селения Ход, в средней части Алагирского ущелья, вдоль реки Ардон (Северная Осетия), на представительнице которого был женат менгрельский князь Исайя Дадиани (Исаии Дадианов), который обосновался в Осетии на рубеже XVIII и XIX веков. Все члены этого рода (Дадиановы) имеют право на титул тавади (князь, prince), как принцы Княжества (Герцогства) Мингрелии. Родовые владения Дадианты в основном с 1822 г. находились близ селения Гизель (к западу от Владикавказа, ныне Пригородный район Республики Северная Осетия). Известный знак Солнца как «Солнечное Колесо Балгаса» является тамгой с цырта с. Гизель. Из этого же рода Сидамона происходят князья Эристави, разделившиеся на несколько ветвей, грузинский род осетинского происхождения, владевшие частью Южной Осетии. Одна из ветвей — князья Сидамонидзе-Эристави. Хан Карча, легендарный предок карачаевцев (жил в начале 14 века) усыновил князя Отара из рода Дадиан.
Во всех ущельях Балкарии (Черека, Чегема, Баксана), а также в верховьях Кубани В. Ф. Миллером и В. И. Абаевым выявлено большое количество топографических названий на дигорском наречий осетинского языка: рек (Саудон — черная река, Курондон — мельничная река, Сагдон — олень-река), перевалов (Саусаг — черный перевал, Зинф-саг — трудный перевал), горных ущелий (Сауком — черное ущелье, Мыстыком — мышиное ущелье) и т. п. «… На всем пространстве от Уруха до Эльбруса, по всем горным ущельям, — писал В. Ф. Миллер,— до сих пор слышатся топографические названия, представляющие несколько измененные осетинские слова». На основании этого В. Ф. Миллер пришел к выводу, что территория, которую населяли предки современных дигорцев, простиралась от Уруха до подножия Эльбруса и даже далее на запад к верховьям Кубани и Большой Лабы.
Изучение алано-осетинской топонимики на этой территории продолжил В. И, Абаев. Он обнаружил еще ряд топографических названий происходящих от аланского языка, в том числе в верховьях Кубани, и собрал большой материал, характеризующий культурные связи предков дигорцев с абхазами и тюркоязычными племенами, предками балкарцев и карачаевцев. О заселении аланами-дигорцами верхней Кубани свидетельствует и зеленчукская надпись (X—XII вв.), сделанная на дигорском наречии. Эта надпись указывает на то, что население Западной Алании только говорило на языке, близком к современному дигорскому наречию, но и пыталось даже создать на этом диалекте свою письменность на основе греческого алфавита.
Пребывание предков дигорцев в верховьях Кубани и их близкое соседство с абхазами подтверждается наличием большого количества сходных черт в языке, религии, мифологии и фольклоре этих народов. Такого же характера данные свидетельствуют о культурных связях, существовавших между асами-дигорцами и предками сванов в Западной Алании. Особенно ярким подтверждением того, что аланы-асы заселяли огромную территорию, включая районы, в которых впоследствии сложились тюркоязычные народы — балкарцы и карачаевцы, служит языковое и этнографическое сходство этих народов с осетинами-дигорцами. В. И. Абаев пришел к выводу, что «осетинский элемент в балкаро-карачаевском не результат новейшего заимствования из современной Осетии, а наследие старого алано-тюркского смешения, происходившего на территории всех ущелий от Терека до верхней Кубани».
Аланы-дигорцы, значительные массы которых влились в состав пришлых тюркских племен, передали им много черт из своего языка и культуры. Это обнаружили В. Ф. Миллер.и М. М. Ковалевский при первом же знакомстве с балкарцами и карачаевцами, которых они называли даже «отуреченными осетинами». По определению В. И. Абаева, в осетинском и балкарском языках встречается до двухсот общих слов. Кроме того, в балкарском языке сохранился «ряд старых осетинских слов, которые в самом осетинском языке уже мало или вовсе не употребляются». Аланы-дигорцы передали балкарцам также свой старый иранский десятичный счет, а сами стали пользоваться заимствованной ими у сванов двадцатичной яфетической системой.
В период монгольского нашествия в Дигорском ущелье укрывались только аланы-дигорцы, но и некоторые другие этнические группы. В частности, сюда, вероятно, отступали ближайшие соседи дигорцев — кыпчаки, так как в составе кыпчаков (половцев), ушедших на Запад, было немало асов-дигорцев, поселившихся затем в Венгрии. Убедительным доказательством этого служит недавно обнаруженный архивный документ «Список слов на языке ясов», в котором имеется около 40 осетинских слов на дигорском наречии.
Возможно, что собственно некоторые топонимы украинского Прикарпатья и Карпат свидетельствуют о пребывании тут в IX-ХІ вв. (и может, раньше) алан-ясов в составе венгерской и печенежской орд, а княжеский Галич родственен собственно иронскому Галиат (Гальятц). И кто знает, может и название испанской Галисии, данное этой иберийской территории прибывшими в составе алано-готского союза свевами также есть свидетельством-воспоминанием о сакральном центре на Кавказской родине алан. Название карпатских горцев «гуцулы» происходит от осетинского (сарматского) «гыццыл» — «малый, младший», и зафиксировано письменными источниками как "гыццыл чизг/языг" — название части языгов — сарматского племени Прикарпатья и Галиции первых веков н. э., которые остались вместе с готами-грейтунгами ("малыми готами", Geti Minores, по Иордану) и гепидами в Галиции и не приняли участие в походе сармат-алан в Европу.
Возможно, осетинский аул Галиат (осет. gal «бык») соотносится со знаменитым нартским родом Алагата, рядом с родами-"aertae" Ахсартаг (акациры) и Бората. Все три рода нартов живут на одном горном склоне, но Ахсартаг — выше, Бората — ниже, а Алагата — между ними.
Славится род Алагата умом, но никогда не участвует в походах. У Алагата в доме постоянно происходят пиршества ("кувд", от "кувин" — "молитва"). В эпосе нередко встречаются слова: «ступайте быстро на пир в большой дом Алагата, сядьте семью рядами». Обычно там рассаживаются за несколькими длинными столами, во главе каждого из них сидит наиболее выдающийся герой (дзуар). На пиршествах нарты обычно рассказывали о своих подвигах.
У Алагата хранится нартская волшебная четырёхугольная чаша Уацамонга. К устам того из героев, кто совершил славные подвиги и правдиво об этом рассказал, чаша поднималась сама. Вспомним, как Квинт Курций толкует значение чаши-талисмана древних скифов: «patera cum iisdem [т. е. amicis] uinum diis libamus».
В доме Алагата совершается также и физическое уничтожение нартских стариков; их отравляют за столом или усыпляют (в этом усматриваются отголоски скифского обычая). В древности такие сцены не были из ряда вон выходящим преступлением, кознями против того или иного старика, это было общее правило, которому подчинялись все. Пир в доме Алагата – естественная обстановка, в которой совершались эти насилия, освященные одновременно и религией и правом. По свидетельству Плиния («Естественная история», IV, 26) и Помпония Мела (III, 5), по обычаю satietas vitae требовалось от стариков покончить с собой, бросившись в море с некоей скалы.
Осетинское Алагата - Alaeg фонетически закономерно восходит к *aryaka при помощи словообразовательного суффикса, который широко использовался еще в скифском и особенно в осетинском языке, — это производное от древнего индоиранского слова агуа «ариец».
Комментариев нет:
Отправить комментарий