Олег Гуцуляк: Все это оголяет факт принадлежности Москвы к «Оси Смерти»

Когда я писал, что нынешние евразисты-путинисты являются наследниками Карфагена с его жертвоприношениями детей, то я надеялся, что, всё же, это не буквально. Гибель детей-заложников в московском «Норд-Осте» и Беслане все же были эксцессами на войне с глобальным терроризмом.

Но 28 декабря 2012 г. президент России В.В. Путин подписал закон о запрете на усыновление сирот иностранцами. Закон этот внезапно и решительно уничтожил надежды больных сирот обрести семью и высококачественное лечение в США. Дети, уже почти усыновлённые, вместо того чтобы попасть в семью, остаются в руках чиновников – «в сфере реализации государственной политики». «… Закон, приносящий детей в жертву политике (как бы он ни назывался), и особенно сейчас, в Рождественские дни, невольно напоминает об Ироде, который приказал убить детей ради своей власти. Две тысячи лет прошло, забыты гораздо большие злодейства, а это почему-то осталось. И выходящий из Кремля царь Борис натыкается на дурака-юродивого и даже хочет сделать ему что-то хорошее, а юродивый ему кричит: «Нельзя молиться за царя Ирода! Богородица не велит!» [Минкин А. Путинский маразм крепчает // http://falangeoriental.blogspot.com/…/12/blog-post_3749.html].

В тот же день, когда был подписан закон о запрете усыновления больных детей, патриарх Московский и всея Руси Кирилл рассказал на епархиальном собрании о том, что добился у правительства столицы выделения земельного участка для христианского погребения российских сирот. Место для последнего упокоения отвели на одном из новых кладбищ – Алабушевском. Площадь участка составила приблизительно полгектара. Несколькими днями ранее глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества РПЦ протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что усыновление русских детей зарубежными парами закрывает сиротам «путь в Царство Небесное».

Олег Гуцуляк: Метафизика Окраины

Областью, где «рождается новое», есть «пустыня», «граница», «крайность» (да и М. Бахтин говорил, что культура рождается у границы, особенно тех или иных смыслов, мобилизируя их взаимные напряжения и притяжения).

Быть у черты – судьба воина-рыцаря, берсеркра-варяга, вольного казака.
Именно так начинается любая Традиция. Оттуда, «из Ниоткуда», приходит Царевич-Пророк и получает власть, и получает Всё.

И приходит он всегда из какой-нибудь Галилеи или Эфиопии.

Из «крайней» для всех иудеев Галилеи пришел Сын Божий («Disciti moniti!» – «Помните, предупрежденные!»).

От Александрии Эсхаты-«Крайней» (нынешнего Самарканда) начал свой победоносный поход Железный Эмир.

Из «окраины земли Македонии» (по-араб. «Джасулийа Макадунийя», по Аль-Идриси), и начал свой имперский поход Зу-л-Карнайн-«Двурогий» Александр, сын Амона и Филиппа.

Из крайней для Византийской и Иранской империй Аравийской пустыни явилась в VII в. конница Пророка Мухаммада (ДАБР).

Так и Украина – это крайняя (греч. eshata) земля, У КРАЯ БЫТИЯ. И из неё приходит Вольница – Свобода и Правда.

Если в одно и то же время на крайнем западе Европы Дон Кихот воплощал независимое существование на «окраине» общества и освобождал каторжников, то на крайнем востоке Европы украинский казак осуществлял то же самое – жил на «окраине», освобождал каторжников с галер... Но если Алонсо Кихано – герой-меланхолик, атаковавший ветряные мельницы, то Сагайдачный – герой-холерик, овладевший и стенами Хотына и Москвы, и променявший свою Дульсинею на табак и трубку...