Палеографы отвечают утвердительно. Нынешнее похолодание в Арктике произошло где-то в середине I тыс. до н.э., когда начала формироваться современная тундра. До этого здесь господствовал т.н. «субмариальный теплый климат», который определяют также как «второй климатический оптимум».
Как пишет известный русский географ А.М. Кондратов, «… находки палеоботаников говорят о том, что некогда за полярным кругом цвели магнолии и кусты калины, росли кипарисы и платаны, каштаны и тополя. В Гренландии, под 70 градусом северной широты, плодоносили виноградные лозы, а теплолюбивая растительность обнаружена была даже под 82 градусом северной широты!.. «… Л. Берг в своей работе «Климат и жизнь» отмечает, что в V-IV тысячелетиях до н. э. далеко на север европейской части СССР проникают дубовые леса с липой, вязом и орешником, начинается распространение ели, а в III тысячелетии до н. э. древние болота заселяются лесами из сосны и березы. Он указывает на тот факт, что в слоях торфа, относящихся к IV-III тысячелетиям до н. э., на Карельском перешейке и в Швеции обнаружены стволы и большие пни сосны, свидетельствующие о более теплом, сухом климате, Л. Берг пишет, что «на Северном Урале многие путешественники находили остатки крупных деревьев выше современного предела лесной растительности. Так, Ковальский упоминает об остатках березового леса под широтой 66°40', в местах, где ныне расстилается тундра»…» [Жарникова С. Возможные истоки образа коня-гуся и коня-оленя в индоиранской (арийской) мифологии // http://www.booksite.ru/fulltext/1/001/001/073/j2.htm].
Профессор А. И. Толмачев считал, что обмен флоры между севером Европейского материка и Арктической Америкой осуществлялся вплоть до окончания эпохи последнего оледенения. Морские геологи Н. А. Белов и В. Н. Лапина считают, что отдельные части хребтов Ломоносова и Менделеева находились в надводном положении 16-18 тысяч лет назад. Академик А. Ф. Трешников полагает, что части хребта Ломоносова могли выходить на поверхность 8-18 тысяч лет назад. По мнению крупного советского гидробиолога профессора Е. Ф. Гурьяновой и К. Н. Несиса, в четвертичном периоде хребет Ломоносова выступал над поверхностью воды: «… преграда в районе Восточно-Сибирского моря, Новосибирских островов и острова Врангеля, т. е. в районе хребта Ломоносова, существовала довольно долго и исчезла совсем недавно, во всяком случае в послелитториновое время», начавшееся лишь 2500 лет назад.
По мнению Я. Я. Геккеля, материк Арктида, основу которого составлял хребет Ломоносова, существовала 100 тысяч лет назад. Геофизики Р. М. Деменицкая, А. М. Карасик и Ю. Г. Киселев полагали, что гибель Арктиды произошла в еще более ранние времена.
«… Многих, возможно, разочарует, что Арктида не была страной населенной и в какой-то мере цивилизованной, – пишет кандидат географических наук Л. С. Говоруха в статье «Что такое Арктида?», опубликованной в журнале «Земля и Вселенная» (№ 1 за 1984 год). – Если она и существовала, то вряд ли была обитаема, ведь предполагаемое время ее существования относится в основном к ранним этапам формирования и развития человеческого общества. К этому стоит добавить, что природные условия приполюсных пространств тогда; могли быть (и даже наверняка были!) еще более суровыми, чем в современную эпоху. Время предполагаемого существования Арктиды совпадает с основными этапами ледникового периода, когда составляющие ее острова и перешейки, возможно, служили опорами ледниковых куполов и шельфовых ледников, в том числе реконструируемого М. Г. Гросвальдом Панарктического ледникового щита». Однако далеко не все исследователи смотрят столь пессимистично на возможность «обитаемой Арктиды». Ибо, согласно гипотезе доктора географических наук С. В. Тормидиаро, этот Панарктический ледниковый щит далеко не везде представлял сплошной ледник, подобный ледникам Гренландии и Антарктиды. Воды Северного Ледовитого океана в эпоху великих оледенений сковывали сплошные льды. Но огромные их пространства были покрыты слоем принесенной с континентов лёссовой почвы, позволявшей расти пышным травам, которая служила пищей для мамонтов, шерстистых носорогов, овцебыков и других представителей «мамонтовой фауны», процветавшей во время последнего ледникового периода. А там, где паслись крупные травоядные животные, мог быть и первобытный человек, ибо охота на этих животных служила для него основным источником пищи … Летом с безоблачного неба начинало светить круглосуточное, не заходящее четыре месяца арктическое солнце. Температура резко поднималась, особенно на темной поверхности земли. Это создавало идеальные условия для роста трав, ибо неглубоко под слоем наносной земли залегал лед, который слегка подтаивал и увлажнял почву ледово-лёссового материка – Арктиды, способного прокормить огромные стада крупных животных – мамонтов и носорогов, овцебыков и лошадей, арктических бизонов, сайгаков, яков, не говоря уже о бесчисленных мелких животных … Ибо гипотеза об Арктиде в качестве основного аргумента выдвигает тезис об оледенении акватории Северного Ледовитого океана, покрытии ее слоем принесенного ветрами с Евразии лёсса, причем слоем достаточно мощным, чтобы на этой «атлантиде на плаву» могли жить растения, животные и, быть может, даже первобытные люди» [Кондратов А. Атлантиды пяти океанов // http://www.smoliy.ru/lib/000/001/00000132/Kondratov_Atlantidyi_pyati_okeanov2.htm ].
В статье «Арктида как она есть» вышеупомянутый Савелий Владимирович Тормидиаро описывает процесс рождения Арктиды следующим образом. В эпоху оледенений в Северном полушарии было значительно холоднее, чем сейчас – это мнение ни у кого, кажется, не вызывает сомнений. Что должно было произойти в таких условиях с Арктическим океаном? Он стал промерзать, и его дрейфующие льды соединились в единую неподвижную плиту толщиной в десятки метров. Эта гигантская суша спаяла северные материки, и в центре нее установился великий полярный антициклон, значительно более мощный, чем тот, который стоит ныне в Антарктиде. Холодный воздух начал скатываться к югу, но под влиянием вращения Земли двигался на запад. Так образовался тот постоянный восточный ветер высоких широт, который опять же известен нам по шестому континенту. Картина получается, конечно, неземная: на огромном пространстве лежит целый суперконтинент с почти марсианским климатом. Расчеты показывают, что перепад крайних температур в его центре мог достигать 150-180 °C. А в верхних слоях атмосферы создается так называемая всасывающая воронка обратного направления. И вот этот-то гигантский «пылесос» и стал перерабатывать взвешенные в сухом воздухе частицы, распределяя их по ледяному панцирю. Ведь как раз в тот период происходило не только в Арктике, но и в средних широтах грандиозное накопление ветровой пыли, которая и образовывала известные в геологии лессовые отложения Европы. Итак, над обширными просторами Европы, Сибири и Северной Америки витали целые тучи пыли. Через верхние слои атмосферы эта пыль попадала в Арктику, где оседала на льды. Слой лесса становился все толще и толще. Каждое лето арктическое солнце всходило на четыре месяца, чтобы непрерывно прогревать Арктику, не отлучаясь за горизонт даже на ночь. Температура резко поднималась. Особенно быстро прогревался лесс. Лед, залегавший под слоем земли, тоже подтаивал и увлажнял почву. Создавались благоприятные условия для роста трав. Арктида превращалась в зеленый оазис среди ледяной пустыни. Здесь было достаточно пищи, чтобы прокормить стада травоядных животных, и крупных, и мелких.
В течение многих лет С.В. Тормидиаро руководил исследованиями лаборатории мерзлотоведения Северо-Восточного комплексного научно-исследовательского института в городе Магадан. Геологи изучали так называемую едому, или едомный комплекс – элемент рельефа, распространенный в субарктических равнинах Восточной Сибири, которые занимают более 1 млн. кв. км площади Восточной Сибири. Сами едомы представляют собой небольшие возвышенности с мелкобугристой поверхностью: это блоки промерзшей земли, прорезанные клиньями льда. Соотношение льда и земли в таком рельефе зависит от близости к океану. На побережьях арктических морей основную массу едомы занимает лед. Многометровую толщу льда пронизывают столбы мерзлой земли, расположенные в шахматном порядке. Зато в предгорьях едомы состоят в основном из замерзшего грунта, пронизанного тонкими жилками льда, проникающими на глубину нескольких десятков метров. Первоначально происхождение едом связывали с Северным Ледовитым океаном. Однако ни в грунте, ни во льду, образовывавших едому, не было найдено остатков морских организмов. Затем появилось предположение, что ледяные клинья – это остатки древних ледников, погребенных под землей. На смену этой гипотезы пришла версия, согласно которой едомы сформировались благодаря сибирским рекам. Предполагалось, что в водах разлившихся рек и озер было много ила. С наступлением холодов вода замерзла, заключив речной ил, песок и гальку в свой ледяной плен. Однако против этой гипотезы есть серьезные возражения. Считается, что для ледникового периода был характерен сухой климат. Реки мелели и пересыхали. Сомнительно, что, вопреки общей тенденции, реки Северо-Востока Азии и Аляски разливались. Кроме того, в едомах не найдено останков рыб, раковин моллюсков и прочих речных обитателей, которые, по логике вещей, должны были замерзнуть вместе с илом и речной водой. В 1970-х гг. С.В. Тормидиаро выдвинул гипотезу о том, что едомы – это особый вид лессов, сибирский мерзлотный эоловый (ветровой) лесс. Сам феномен лессовых отложений не был для науки сенсацией. Ученые давно установили природу таких отложений на севере Китая. Это были слои пыли и мелкозема, принесенные ветром из пустыни Гоби. С.В. Тормидиаро предположил, что аналогичные лессовые отложения могут образовываться и в приполярных зонах, но будет иметь ряд особенностей, обусловленных экстремальными условиями своего формирования: низкими температурами и вечной мерзлотой. Как уже говорилось, летнее солнце подтапливало поверхность ледяного панциря Арктиды. К размягченному грунту прилипали частички пыли и мелкозема, которые ветер переносил с континентов. Год от года слой лесса становился все толще и толще. С наступлением зимних холодов грунт покрывался глубокими трещинами – морозобоинами. Весной и летом, когда температура воздуха снова повышалась, но арктическое солнце не могло как следует прогреть морозобоины, температура в них была ниже, чем температура воздуха, поэтому в трещинах оседали водяные пары. Из-за холода они быстро превращались в ледяные кристаллики, и трещины покрывались так называемой глубинной изморозью. Защищенные от солнечных лучей, кристаллики замерзшей воды накапливались в трещинах, образуя ледяные клинья. Аналогичные процессы мы можем наблюдать и сегодня в буровых скважинах, пробитых в вечной мерзлоте, в шахтах и штольнях.
С.В. Тормидиаро писал: «… Иногда можно прочитать, что лесс – единственная на земном шаре осадочная порода, однородная и неслоистая на огромном протяжении и в мощных толщах. А перед нами вторая порода такого характера, тот же лесс, только содержащий в себе лед. Это подтвердили наши многолетние исследования. Оказалось, что на скованных вечной мерзлотой равнинах Якутии и Чукотки сохранился остаток того льдистого лесса, который еще 10 тыс. лет назад покрывал обширные равнины Западной Европы, Украины и Западной Сибири. Новый радиоуглеродный метод определения абсолютного возраста пород убедительно свидетельствует: лессы Европы, Якутии, Чукотки и Аляски формировались в одно и то же время. На западе с окончанием ледникового времени оттаяла вечная мерзлота, растаяли подземные льды, уплотнился и обсох лесс. И только погребенная в нем пыльца арктических трав и кустарников, кости овцебыков да отпечатки вытаявших ледниковых жил свидетельствуют о суровой климатической обстановке его образования». Но, как известно, теории важно, чтобы её подтвердила практика. Поэтому С.В. Тормидиаро предложил технологию создания ысокопродуктивных лугов из временных озер, опробовав это в 1973 г. в районе Анадыря, создав для местного животноводства 820 гектаров обильнейших лугов! Но также оказалось, что веками ранее русские старообрядцы использовали схожую технологию, чем и объясняется их укрепление в этих суровых регионах.
Таким образом, ученый считал едомы остатками Арктиды, в которой лессово-ледовая порода покрывала обширнейшие территории Евразии и Северной Америки. Сегодня же ее можно встретить только в Якутии, на Чукотке и Аляске: «... Оказалось, что на скованных вечной мерзлотой равнинах Якутии и Чукотки сохранился остаток того льдистого лёсса, который еще 10 тысяч лет назад покрывал обширные равнины Западной Европы, Украины и Западной Сибири. Новый радиоуглеродный метод определения абсолютного возраста пород убедительно свидетельствует: лёссы Европы, Якутии, Чукотки и Аляски формировались в одно и то же время» [Кондратов А. Атлантиды пяти океанов // http://www.smoliy.ru/lib/000/001/00000132/Kondratov_Atlantidyi_pyati_okeanov3.htm ].
Около 13 тыс. лет назад ледниковый период подошел к концу. Началось активное таяние ледников. Замерзшая вода щедро питала землю влагой. На смену сухому климату пришла эра дождей, снегопадов и туманов. Воды Атлантического и Тихого океана вскрыли ледяной панцирь, покрывавший Северный Ледовитый океан. Гольфстрим проник под Арктиду и стал активно растапливать ее. В результате, древний континент буквально распался на части. В конце концов, Арктида раскололась на части, уступив место Северному Ледовитому океану. Некоторые из ледяных осколков Арктиды отнесло течением в Атлантику, где они и сгинули. Другие же островки льда застряли на мелководном шельфе Северного Ледовитого океана, где оставались еще очень долго, а, возможно, стоят и по сей день. История географических открытий знает несколько случаев обнаружения так называемых «островов-призраков», расположенных как раз в Северном Ледовитом океане. Это, например, знаменитая Земля Санникова и менее известная Земля Андреева. История поиска таких островов развивалась по схожему сценарию: путешественники, проплывавшие в тех краях, сообщали об открытии нового острова. Однако последующие экспедиции по указанным координатам ничего не находили. Существует мнение, что «первооткрыватели» не лгали, они действительно видели острова. Но это были осколки Арктиды, сложенные изо льда и лесса, и к тому моменту, как в указанную очевидцами точку добиралась исследовательская экспедиция, острова успевали растаять [Кондратов А. Атлантиды пяти океанов // http://www.smoliy.ru/lib/000/001/00000132/Kondratov_Atlantidyi_pyati_okeanov2.htm ].
Да, гипотезу о том, что в Арктиде обитали животные, подтверждают археологические находки. В районах Северной Земли, острова Врангеля, Новосибирских островов до сих пор периодически откапывают бивни мамонтов и кости других крупных травоядных. Итак, с определенной долей уверенности можно утверждать, что Арктида была домом многих видов животных.
Но что же насчет человека? Следы пребывания людей в Арктиде также находятся. К примеру, на территории Крайнего Севера найдены немногочисленные артефакты, периодически относящиеся к палеолиту. Даже опытные специалисты затрудняются с определением точной датировки их создания. Где-то в плену вечной мерзлоты томятся осколки прошлого – доказательства того, что у наших предков была цивилизация в Арктике.
Главным условием, которое делало жизнь возможным и в определенной степени комфортным в этом бореальном регионе, был сам ледник. В частности, тундра располагалась значительно южнее, чем современная, а значит инсоляция (приток лучистой энергии солнца) была больше и способствовала развитию травяного покрова из однолетних растений и пресекала появление леса (южнее была не лесотундра, а нечто похожее на африканскую саванну, где мощные кусты и деревья останавливали рост стада мамонтов и шерстистого носорога, а еще южнее было нечто похожее на нынешние североамериканские прерии). Как следствие, возникал плодородный грунт, который быстро согревался в летнее время, имел достаточную влагу, не переходил в заболачивание, поскольку и испарения влаги было больше. «… Ледник захватывал не всю сушу Земли, а жить около ледника было очень неплохо. Обычно говорят, что жить у ледника холодно, голодно. В наше время тоже есть ледники: в Швейцарии – Давос, у нас на Кавказе – Теберда, в Средней Азии – Тянь-Шань. Это все курортные места. Туда люди едут отдыхать и очень дорого за это платят, что совершенно разумно. Ледник – это огромное скопление льда, который только потому и существует, что над ним стоит столб чистого воздуха с высоким давлением, то есть антициклон. Огромная масса чистого, ясного воздуха захватывает значительно большее пространство, чем сам ледник. Значит, рядом с ледником, рядом с глыбой льда, которая поднимается на километр, иногда на 2–3 километра, будет совершенно ясное небо, а следовательно – огромная инсоляция. Температура воздуха низкая, но солнце светит и нагревает землю. На земле растет трава. Солнце нагревает тела животных и людей, им не холодно. Ветра почти никогда не бывает.
Высказывалось мнение, что вокруг ледника вьюги навевали огромные сугробы снега. Это географическая безграмотность, свойственная гуманитариям. Если бы навевало снег, это означало бы присутствие теплого влажного ветра, и тогда бы растопило ледник. Ничего подобного! Снега и дождя выпадало очень мало. Разогретая почва создавала конвекционные токи воздуха, и иногда из соседних широт, там, где были циклональные условия, могли пробиваться небольшие влажные воздушные массы, которые выпадали в виде дождя или очень небольшого снежного покрова. Этого было достаточно, чтобы за ледником в зоне антициклона расстилалась великолепная сухая степь с небольшим количеством снега, что не мешало травоядным животным зимой добывать из-под снега сухую траву, очень калорийную, пропитанную солнцем. С другой стороны, ледник под солнечными лучами тоже таял, то есть с него стекали струйки и ручейки чистой пресной воды, которые образовывали по закраине ледника озера. А где озера, там и рыба, и водоплавающая птица, которая переносит икру на своих лапах. А где влага, там будет расти пышная растительность, там будут расти леса. Там при большом таянии начнется сброс вод в виде рек, и они потекут туда, куда им подскажет рельеф. Эти реки создадут в сухой степи, окаймляющей ледник с юга, необходимые животным водопои. Сухая степь вроде монгольской, где очень мало выпадает снега, – раздолье для копытных, которые могут зимой разрывать снег копытами и доставать себе еду. А где копытные, там и хищники, а среди хищников и человек. Тающий ледник – это оптимальные условия для развития человека. Другое дело, когда там теплело. Ледник все время перемещался. От Таймыра он, все время нарастая, шел к Фенноскандии и таял в Атлантике. Циклоны приносили дождь, туманы, мокрый снег, который падал на ледник и увеличивал его. А на восточной окраине ледник таял, поэтому тут и были лучшие условия. Лучшие условия в ледниковый период были в Сибири! И так было до тех пор, пока ледник не ушел под течение Гольфстрима и там растаял. А Гольфстрим прорвался и понес влажный атлантический воздух до Енисея и дальше, до Якутии, куда, в свою очередь, пришли тихоокеанские муссоны, и на месте степи выросла тайга. Тогда стало плохо. Огромные заносы снега лишили животных растительной пищи. Погибли мамонты, носороги, туры; уцелели выросшие в тайге олени, зайцы и комары. Людям жить стало почти невозможно. Численность населения резко спала. Однако люди выжили и, мало того, расширили свой ареал!» [Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало : популярные лекции по народоведению. – М.: Айрис-пресс, 2003. – С.18-19].
Окончание последнего ледникового периода приходится на XI тысячелетие до н.э. Скандинавский ледник быстрее всего таял в промежутке между XI и IX тысячелетиями до н.э. Решающий этап наступил в Х тыс. до н.э. Тогда за две тысячи лет «растворился» весь остаток Скандинавского ледника. Таяние началось так внезапно и на такой обширной площади, что его назвали чудом. В Европе геологи называют этот период Боллинговой фазой теплого климата, а в Северной Америке – промежутком Брэди. Скорость таяния заставляет предположить воздействие на климат какого-то необычного фактора. По мнению учёных, картину резкого таяния ледников дополняет обнаружение в слоях осадочной породы начала дриаса необычных отложений – форм наноалмазов, которые могли образоваться только в том случае, если о Землю ударилось космическое тело[1].
Таяние ледников в дриасе в конце верхнего палеолита повлекло вначале не потепление, а именно резкое похолодание (12 800 лет назад) из-за попадания в Атлантический океан больших объёмов холодной воды от таявших ледников – Северное полушарие замерзло на 1300 лет из-за прорыва древнего североамериканского озера Агасси, в результате чего огромное количество пресной воды вылилось в Атлантический и Северный океаны. В результате Гольфстрим мгновенно ушел в глубину[2]. Также палеогеографами установлено, что 10-12 тыс. лет назад нынешний подводный Северо-Атлантический хребет не позволял современному Гольфстриму течь к берегам Европы. Ослабление Гольфстрима привело к ещё более масштабным нарушениям ветрового режима и процессов циркуляции океана: тёплые вода и воздух устремились на юг, резко меняя климат. Именно в этот период и в Антарктиде наблюдалось резкое потепление, что подтверждают исследования образцов, взятых в Новой Зеландии, в центральной части острова Южный (~44° ю. ш.). Исследователей интересовали морены – скопления обломков горных пород, переносимых и откладываемых ледниками. При отступлении последних слой обломков обнажается и подвергается воздействию космических лучей, а по накоплению космогенного изотопа бериллия 10Be в кристаллах кварца можно судить о том, когда именно они лишились своей ледовой защиты. Как выяснилось, отступление ледников в Новой Зеландии пришлось как раз на молодой дриас[3].
Сильное изменение климата повлекло за собой резкий скачок вымирания животных видов. Свыше 70 видов крупных млекопитающих вымерли между 15000 и 8000 годами до н.э. Эти потери не были равномерно распределены по всему периоду – основная их часть приходится на две тысячи лет между 11000 и 9000 годами до н.э. Вдоль «дуги смерти», проходившей по Сибири, Юкону и Аляске, в глубинах вечной мерзлоты, иногда вперемежку с нагромождениями костей и бивней, залегают слои вулканического пепла. Нет сомнения, что одновременно с мором происходили сильные вулканические извержения. В частности, резко похолодало в районах Сибири и Аляски. Например, на Баффиновой Земле, в 1400 километрах от Северного полюса обнаружены остатки ольхи и березы, что заставляет предполагать, что климат там был существенно теплее, чем сегодня. 12-13 тысяч лет назад, губительный холод пришел в Сибирь с ужасающей быстротой и с тех пор уже не ослаблял своей хватки.
Но после окончания молодого (позднего, верхнего) дриаса (10 730 – 9700 ± 99 гг. до н. э.) теплые воды Атлантики потоками стали достигать Северного полюса, согревая Арктику. Температура января, например, резко подскочила на 300 С, уровень мирового океана поднялся на 130 метров, и шельф оказался затопленным. Кроме того, по взглядам некоторых палеогеографов и палеобиологов (И. Пидопличко, П. Макеев, А. Маркевич, М. Золотарев, И. Пузанов), похолодание прекратилось (его максимум пришелся на 21-18 тыс. лет назад)[4] в связи с исчезновением ее основной причины – как существующего с конца плейстоцена (рисс, LX тыс. до н.э.) до начала голоцена (вюрм, Х тыс. до н.э.) Балтийско-Беломорско залива, открытого на севере водам Арктики, согретых Гольфстримом, так и с исчезновением сплошной суши между Ледовитым и Атлантическим океаном (т.н. «порог Томпсона» – линия Гренландия-Исландия-южная Норвегия) [Пидопличко И.Г., Макеев П.С. О климатах и ландшафтах прошлого: Вып. 2. / Отв.ред. А.П. Маркевич. — К.: Изд-во АН УССР, 1955. — С.45, 55, 72, 86, 96, 116, 134 — 140].
Собственно с Х тыс. до н.э. начал таять Ледник в Европе, освобождая гигантские пространства. На определенное время вместо тундры основной растительной группировкой становится степь, более сухая и сначала лишь чуть более теплая. Как замечает Н. Новгородов, стада копытных и шерстистых в Азии, которые паслись в бесснежные холодных саваннах, достигли берегов арктических морей (например, до сих пор канадские олени-карибу летом мигрируют на побережье Арктики, преодолевая расстояние до 3 тыс. км). «... Стада мамонтов, вероятно, приходили на Таймыр только летом. Они паслись на приречных лугах, богатой травянистой и кустовой растительностью, которую теперь можно наблюдать в южных лесотундрах, например, в бассейне Анадыря или Пенжины. На лето мамонты меняли шерсть на более короткую ... Здесь, на Таймыре, в благоприятных условиях теплого времени года самки рожали детенышей. Мамонты не были единственными жителями лугов Таймырской лесотундры. Из других, сопутствующих им крупных млекопитающих, следует первым делом назвать лошадь» [Портенко Л.А., Тихомиров Б.А., Попов А.И. Первые результаты раскопок таймырского мамонта и изучение условий его залегания // Зоол.журнал. — 1951. — Т.ХХХ, вып. 1. — С.14-15; Цит.за: Пидопличко И.Г., Макеев П.С. О климатах и ландшафтах прошлого: Вып. 2. / Отв.ред. А.П. Маркевич. — К.: Изд-во АН УССР, 1955. — С.89-90]. Одновременно с крупной лошадью почти современного вида здесь обитала маленькая мохнатая лошадка чуть больше шотландского пони. Так же на Таймыре здесь паслись антилопы, олени и бизоны, два вида носорогов населяли этот край: один из них, живший на Южном Таймыре, питался листвой деревьев и ветками кустарников, а его более северный брат довольствовался травой. Крупные хищники – волки, росомахи и гиены – следовали за стадами травоядных. Потепление вызывает перекочевывание на север, до Ледовитого океана, также песца и полярной куропатки, где они в суровых условиях Арктики продолжают жить до наших дней.
Таймыр – борейская прародина «Идилия»
Несмотря на то, что климатические условия менялись постепенно, без резких движений, тем не менее они не только вызвали крупные изменения в составе животного мира и растительности, но и отразились на всех областях культуры позднемадленських и азильських жителей лесостепной Сибири по сравнению с эпохой Мальтинських и Буретських поселений. Эти изменения отражались и на типах жилищ, которые с глубоко опущенных в землю выходят либо частично, либо целиком на поверхность, и в резком упадке техники изготовления каменных и костяных орудий. Из употребления исчезают тонкие, с большим изяществом созданые буретським человеком украшения, иголки, булавки, а каменные орудия становится более массивным и грубым. Ими удобнее рубить и колоть, а не соскребать. В строительной технике применяются уже не кости мамонта или носорога, а дерево. В пищу идет не мясо этих крупных животных, а мясо коз, косуль и других копытных. Переход из тайги в лесостепь и степь привел к изменению оседлого типа проживание на кочевой, появились прибавочный продукт, его приватизация и, как следствие, социальное расслоение. Лесостепь дарила комфортные условия проживания – способность прокормить огромные стада скота вследствие травостоя, который не выжигался солнцем, а также – заготавливать сено на зиму, нормальные условия для полеводства и огородного хозяйства, неисчерпаемы рыбные ресурсы.
Поскольку север Азии имеет вид клина, где мыс Челюскина выдвигается в Арктический океан на 12 градусов, стада животных постепенно кочевали этим клином, а вслед за ними шел человек с копьем, в эпоху Ледника отсидевшийся в refuge («убежище») около озера Байкал. Первые стоянки человека возникли на освобожденных от него землях на севере Скандинавии (культура Комса) и на Кольском п-ове, в Большеземельской тундре (Сандибейю I), на Ямале (Корчаги I), на Таймыре (Тагенар VI), в низовьях Колымы (Сумнагинская культура).
Первоначальные охотничьи племена, которые переселялись в Сибирь, были типичными представителями «европейского физического типа в его древний палеолитические форме» (А.П. Окладников). Пришли они на сибирский Север Евразии из восточного (Украина) Присередземноморья [Гладилін В.М. До питання про час і шляхи первісного заселення людиною території України // Український історичний журнал. – К., 1969. – № 10. – С. 101-109]. Они были восточной ветвью единого культурного комплекса Европы, лингвистичекие следы которого дошли до нашего времени. Так, Франсиско Виллар характеризует название мест Западной Европы как глубочайший этнический и лингвистический слой, и утверждает, что эта первая сеть топонимов и гидронимов в Испании была создана очень древним европейским населением. Эта сеть была настолько густой, что смогла выстоять множество языковых перемен на протяжении истории даже в тех районах, которые исторически являются частью Страны Басков (то есть являются до-индоевропейскими), древние названия мест и имена людей имеют преобладающий древнеевропейский характер, а только небольшое количество имён имеет документированную в древних источниках до-индоевропейскую баскскую этимологию. В эпоху верхнего палеолита переселенцы прошли в направлении с запада на восток почти весь материк Евразии и достигли верхнего течения крупных сибирских рек Ангары, Лены и их притоков. Они достигли южного Приангарья и верховьев Лены, когда лишенными лесов пространствами тундры рядом с мамонтами кочевали еще и носороги. Когда европейские переселенцы осели на стоянках Мальта и Бурети, полный комплекс характерной для этого времени мамонтовой фауны распространился далеко на юг и на юго-запад – в Крым, юга Франции и Пиренейского полуострова. В материале Ангарских стоянок кости носорога имеются в достатке. Это обстоятельство позволяет геологически точно датировать время проживания здесь человека финальными моментами ледникового периода, когда северные олени вслед за отступающим ледником стали двигаться до Ледовитого океана. В позднепалеолитических (верхнемадленських) и мезолитических стоянках Енисея, Ангары (самая ранняя – cтоянка Усть-Кова в районе затопления Богучанской ГЭС возрастом до 30 тысяч лет) и Лены (Дабаан, Макарово, Олекминск) в изобилии встречаются кости травоядных животных. Самые многочисленные древние поселения человека на севере Сибири, изученные до настоящего времени, расположены в районе между рекой Хатангой на западе и рекой Колымой на востоке. В центре этого района находится река Лена. По этой водной магистрали к берегам Ледовитого океана перекочевали племена, которые за тем никогда не порывали своей связи с югом. Направления широтной миграции и культурные связи сохраняли свое значение вплоть до раннего железного века. В 1993 г. в ходе археологических полевых исследований по программе российско-германского проекта, на северном берегу Таймырского озера была обнаружена харчевня древнего человека, где было выброшено на помойку огромное количество фрагментированных костей самых разных животных, в том числе мамонта. Абсолютный возраст костей из этого пиршества 1020±60 и 9680±130 лет.
Вначале освоения послеледникового пространства пришедшими с территории Украины палеоевропеоидами собственно в районе Таймыра сформировалась борейская протоцивилизация (ее состояние было сходно с тем, как существовала «единая» папуасские протоцивилизация до прихода европейцев в Папуа-Новую Гвинею). С. А. Старостин предложил несколько корней борейского из этого гипотетического языка-предка разных языковых семей в северном полушарии [http://starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=config&morpho=0&basename=\data\eura\globet&first=1].
Современные языковые потомки палеоевропеоидной борейской протоцивилизации – бореалы (ностратики). Они, следуя за Х. Педерсеном – В. Ильич-Свитычем – А. Долгопольським [Долгопольский А.Б. Гипотеза древнейшего родства языковых семей Северной Евразии с вероятностной точки зрения // Вопросы языкознания. –1964. – № 2. – С. 53-63], делятся нами теперь на следующие группы (вероятно, из-за ассимиляции протоностратиками родственных им носителей диалектных групп, происходящих из общего с протоностратиками борейского языкового предка): урало-алтайцев (бриареных; восточных мезоевразийцев), индоевропейцев (зефиральных; западных мезоевразийцев), семито-хамитов (эвральных; афраазийцев), дравидо-эламитов (нотийных; южных мезоевразийцев) и картвелов (оритальных мезоевразийцев) и ряд других (на-дене[5], пенути[6], чукото-эскимосы). Самая молодая ностратическая семья – тюрки, самая архаичная – картвелы. Индоевропейцы занимают промежуточное положение. Корни слов ностратического праязыка начинались из четырех диакретичних гласных «а, и, у, е», обнаруживая основные пространственные отношения – удаленности, близости, глубины и высоты; из 203 индо-европейских корней 198 имеют свои соответствия в алтайских и уральских языках. Скепсис относительно существования «ностратического единства» базируется на абсолютизации данных глоттохронологии, сгласно которой за 1000 лет сменяется 15 % лексики, за 2000 – 28 %, за 4000 – 48 %. За 40 000 лет число общих корней должно составлять меньше 1 %, а лингвисты находят сотни общих корней, более того эти корни фиксируются в "чистом виде" и охватывают весь спектр лексики. Но утверждать, что скорость и сумма изменений всегда постоянна, вряд ли верно, как и то, что она общая как для базовой лексики, так и для отражающей культурные реалии. «... В литературе, – указывают С. А. Бурлак и С. А. Старостин, – часто фигурирует цифра 8-10 тысяч лет как абсолютный предел возможности установления языкового родства, ….., хотя обычно не говорится, откуда эта цифра берется. На самом деле она восходит к стандартной глоттохронологической формуле М. Сводеша ..., согласно которой за 10000 лет в двух родственных языках должно сохраниться всего 5-6 % общей лексики – ситуация, при которой непосредственное сравнение языков уже не может дать положительных результатов и нельзя отличить исконно родственные морфемы от случайных совпадений (при расхождении порядка 16000 лет, согласно формуле Сводеша, языки вообще должны утратить абсолютно все сходство)» [Бурлак С. А., Старостин С. А. Сравнительно-историческое языкознание. – М. : ИЦ «Академия», 2005. – С.108]. Поэтому многие компаративисты (исследователи, занимающиеся сравнительным языкознанием) перестали рассматривать гроттохронологию как количественный метод, дающий более или менее достоверную абсолютную датировку «бифуркации» двух языков. Впрочем, никто не спорит, что глоттохронологические данные можно использовать для относительно надежной группировки языков по степени родства и для восстановления топологии языкового древа.
К не-ностратическому кругу относятся эргативные языки – шумерский, хурритский, чеченский, адыгский, баскский, эскимосский. Местные языки убайдского и натуфийского мезолита испытали сильное ностратическое влияние, вследствии чего возник гораздо позднее нострато-афраазийский гибрид – семито-хамиты (что даже дало основание С.А. Старостину выделить её в отдельную макросемью, отличную от ностратической).
В ответ на скептические взгляды относительно зарождении человеческой истории именно в северной части Евразии ныне сформирована сугубо научная концепция «севера как фактора глоттогенезиса» (Н. Луценко, М. Маковский), базируясь на анализе определенных частичных особенностей языковых явлений (родство слов, причастных к сигнализации смыслов «север», «мрак», «смерть», «страх» т. п.) [Луценко Н. А. Жизнь на севере в отражении языковых явлений // Филологические исследования : сб. науч. работ. – Донецк: Юго-Восток ЛТД, 2004. – С.234-250].
В Томске изданы работы Н. Новгородова «Из Гипербореи в греки, или Большая туристическая идея», «Наша прародина – Таймыр» и «Сибирская Прародина», где он обосновывал таймырскую локализацию «искомой прародины». Но самая известная его книга – «Сибирское Лукуморье» [Новгородов Н.С. Сибирское Лукуморье: Гиперборея – на Таймыре; Подземные города Сибири / 2-е изд., испр. – М.: Вече, 2007. – 352 с.]. Исследователь считает, что первичная прародина соседующих и еще неразделенных представителей ностратических языковой общности была именно на Таймыре. Сама территория полуострова Таймыр ошеломляет человеческое воображение своими масштабами – почти 1000 км по широте и столько же по долготе, два миллиона гектаров, 2/3 Франции. Плюс еще полтора миллиона гектаров буферной охранной зоны. Тут еще остались места, куда не ступала нога европейца.Живущие на Таймыре вначале образовывали две своеобразные фратрии – «хеттов» и «хаттов». Хатты – с Хатанги, а хетты – с Хетты. Об этом свидетельствуют совпадения важнейших топонимов этих разобщенных регионов Таймыра и Малой Азии: на Таймыре главный гидроним называется Хатанга, образующийся при слиянии Котуя и Хеты. Гидроним Хатанга (например, Катеннгами по-эвенкски называются все три реки Тунгуски) легко раскладывается на определенные части – «хата» и формант «-нга». Формант принадлежит теперь проживающему на Таймыре народу нганасан и означает множественность чего-либо, в данном случае много домов. Слово «хата» означает на индоевропейских языках «жилье, дом, поселение, крепость, загон для скота, город». По данным А. Малолетко, с таким же значением это слово встречается в виде «хата, хотон, кутон» и других вариациях в тюркских, монгольских, тунгусо-манчжурских, финно-угорских, нахско-дагестанских, австронезийской, кушитських и чадских языках [Малолетко А. М. Палеотопонимика. – Томск.: Изд.ТГУ, 1992. – С. 153-155]. Такая широкая общность свидетельствует, с одной стороны, об очень большой древности этого слова (укр. «хата», иран. kata, инд. kott, англ. cot, cottage, нем. cote, монгол «хото», уйгур kant, остяц. «хат», «кат», венг. haz, хант. xot, xat, фин. xota, морд. kud, айн. kotan – «жилье, крепость, город»), что, по мнению В. Абаева, происходит от корня со значением «рыть, копать, насыпать, накапливать» [Мурзаев Э.М. Очерки топонимики. – М.: Мысль, 1974. – С. 116-119]), когда языковая общность еще не распалась на языковые семьи, а с другой стороны, о том, что эта общность жила на Таймыре, на реке Хатанге.Также следует добавить, что формант «хе-» является каким-то древним обозначением именно лесной местности. Не случайно на Таймыре три реки, протекающие у границы леса и тундры, поросшие на берегах лесом, имеют старые самодийские названия Хета (Большая и Малая Хеты притоки Енисея и Хета, по-эвенкийски Лама, конфлюент Хатанга). Две Хеты («Хетта») впадают также в реку Надым. Вероятно, когда-то название Хета означало «лесная», хотя современные самодийци, по крайней мере Таймыра, это слово перевести не могут [Долгих Б.О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. – М.: Наука, 1970. – С. 59].
Не смотря на скептическое отношение к данным построениям относительно фратрий «хеттов» и «хаттов» у борейских палеоевропеоидов Таймыра, следует учесть мнение ряда лингвистов, которые не согласны с отнесением хеттского (и других анатолийских языков) к индоевропейской семье. По их мнению, хеттский и праиндоевропейский языки соотносятся не как потомок и предок, а как две ветви, идущие от общего ствола, разделившиеся приблизительно в VIII тыс. до н.э. [Russell D. Gray and Quentin D. Atkinson. Language-tree divergence times support the Anatolian theory of Indo-European origin. – Nature. – 2003. – N 426. – P.435-439], когда на Украине сформировалась ностратическая мезолитическая культура Кукрек[7], породившей затем ранненеолитические сурско-днепровскую (как собственно индоевропейскую), буго-днестровскую, приазовскую, лисогубовскую. Последняя произвела на рубеже V и IV тыс. до н. э. в союзе с днепро-донецкой[8] ямочно-гребенчатую как уральскую языковую семью, а ямочно-гребенчатой культуре родственна археологическая культура Далма Тепе в Иранском Азербайджане как собственно дравидическая.
Как резюмирует Н. Новгородов, в память о прародине предков ностратиков, где существовали «блаженные условия», используются мифологические понятия «идиллия» (у греков и римлян), Идиль или Идель (у тюрков), Идавель-поле (в древне-скандинавской традиции) [Новгородов Н. Сибирский Грааль // http://hyperbor.narod.ru/www/graal.htm].
Сердцевиной борейской палеоевропеоидной протоцивилизации стали таймырские горы Бырранга (Варанда) на берегах морей Карского и Лаптевых. Этот горный хребет образован системой параллельно или кулисообразно расположенных цепей и обширных волнистых плато. Горы Бырранга простираются на 1100 км, ширина свыше 200 км. Долины рек Пясины и Таймыры разделяют горы Бырранга на 3 части – западную, среднюю и восточную с высотами 250-320 м, 400-600 м и 600-1000 м (наибольшая высота 1146 м). Сложены горными породами докембрийского и палеозойского возраста, среди которых большую роль играют траппы (магматические горные породы сложенные в виде ступеней). На востоке гор – ледники (общей площадью свыше 50 км2). Горы покрыты растительностью, свойственной каменистой арктической тундре; преобладают мхи и лишайники. На полуострове у подножия священных гор Бырранга есть одноименное озеро Таймыр, которое является вторым по площади после Байкала. «Море-озеро» зовут его нганасаны. Озеро ледниково-тектонического происхождения вытянулось на 250 км, ширина составляет 15-20 км, глубина – 25.2 м. Это самое северное в мире крупное озеро, покрытое льдом с сентября по июль.
Местные жители считают, что в горах Бырранга живет сам черт и никогда не кочуют туда со своими стадами оленей. В горах Бырранга берут свое начало реки, которые наполняют Таймыр чистейшими пресными водами. Некоторые из рек начинаются в горных озерах. Одним из загадочных горных озер этих краев считается озеро Левинсон-Лессинг. 84% озера промерзает в течение долгой заполярной зимы до самого дна. 75% воды теряет озеро за зиму, в результате чего уровень воды падает на 6 м, а площадь зеркала каждую зиму уменьшается до 50 % от его площади летом, – это около 1 200 км². Падение уровня воды вызывает образование трещин, в результате чего происходят откол и падение льдин, сопровождающиеся треском, шелестом, звоном. Охотники и рыбаки, промышляющие здесь, говаривают, что это духи других миров шепчутся. Также живущие ныне здесь северные народы знают точно: Таймыр – это великая и богатая земля, испокон веков была избрана для жизни не только людьми, но и богами.
Также, согласно легендам, именно на таймырском плато Путорана в гротах спрятана «Золотая баба» – сокровище северных языческих народов, отлитая из чистого золота фигура обнаженной женщины, около полутора метров высотой. В сердце плато Путорана и на южных его окраинах, как утверждают старожилы, вполне можно встретить мифических «диких» эвенков, не приписанных ни к какому поселку, не известных ни одной заготовочной организации или паспортному столу. Согласно слухам они десятилетиями живут, не входя в контакт с цивилизацией. И встреча с ними в глубинах путоранских отрогов крайне нежелательна.
Название полуострова Таймыр, означающее на нганасанском «Тай/таа мирэ» – «Страна оленьих следов» (или эвенкийском «тамура» – «ценный, дорогой», долганском «туой муора» – «солончаковое озеро», ненецкогом «тяй мярей» – «плешивый, лысый»), вероятно, есть переосмысление более древнего названия, где главное место имеет слово Меру, которое в «Ведах» используется как название священных гор (с наибольшей вершиной Мандара), на северной прародине рядом с Белым или Молочным морем, тянущиеся с запада на восток и в которых множество пещер. За горами Меру полгода длится день и полгода — ночь, там воды застывают, приобретая причудливые очертания, там в небе над океаном сверкают радужные водяницы, и только птицы и великие мудрецы — «риши» знают дорогу в этот край. Фиксируемый палеоботаниками факт, что после отступления Ледника в центральной части Таймыра росли сосны и древовидные берёзы, вызывает в памяти вариант названия горы Меру в иранских мифах как Хара Березайти (Белая гора) с главной вершиной Хукайрья. Отсюда, с «золотых вершин», берут начало, все земные реки и величайшая из них — чистая река Ардви, ниспадающая с шумом в белопенное море Воурукаша. Над горами Высокой Хары вечно кружит Быстроконное солнце, и полгода длится здесь день, а полгода – ночь. Только смелые и сильные духом могут пройти эти горы и попасть в счастливую страну блаженных, омываемую водами Белопенного океана.
В 1885 г. ректор Бостонского университета Уильям Ф. Уоррен, опубликовал книгу «Найденный Рай: Колыбель человеческой расы на Северном полюсе» [Уоррен У.Ф. Найденный рай на Северном Полюсе / Пер. с англ. – М. : ФАИР-Пресс, 2003. – 480 с.]. В своей работе он использовал малоизвестные эзотерические источники. В 1893 г. вышла работа известного индийского санскритолога и политического деятеля Бала Гангадхара Тилака «Орион, или Исследование древности Вед». В эти же годы европейский профессор А.Райс, изучив последовательно кельтские, германские и греческие мифы, сделал вывод, что «пути к поиску родины лежат на север, где солнечный свет бывает в течение семи месяцев, ночь длится пять месяцев, а зори до 30 суток». В 1903 г. Б.Г.Тилак опубликовал свою эпохальную монографию «Арктический Дом в Ведах» [Тилак Б.Г. Арктическая Родина в Ведах / пер. с англ. – М. : ФАИР-Пресс, 2001. – 528 с.]. В этой работе Б.Г. Тилак проанализировал астрономические, климатические и орографические сведения о родине ариев, содержащиеся в индуистских «Ведах» и зороастрийской «Авесте» и пришел к выводу, что описанные в них реалии соответствуют высоким заполярным широтам, а никак не индийским субтропикам или иранским широтам 30-35 градусов. Полярная ночь на родине ариев длится сто суток. Смена полярного дня полярной ночью длится здесь 30 суток. Вся эта местность располагается на южном берегу замерзшего Белого океана. Коротко говоря, описание прародины в «Ведах» и «Авесте» соответствует заполярным берегам Северного Ледовитого океана, а никак не Индии или Ирану. В 1910 г. известный биолог начала ХХ в. Евгений Елачич, во многом опираясь на данные Тилака, опубликовал в Санкт-Петербурге книгу «Крайний север как родина человечества». Именно в районе Таймыра, на 77,4 градусе северной широты наблюдается засвидетельствованное «Ведами» на прародине ариев явление продолжительности полярной ночи в течение ста дней [Лоскутов Ю. Рубежи полярной прародины // Наука и религия. — М., 2004. — № 2. — С. 63-64.].
В 1974 и 1983 гг. дважды издаются две части замечательной книги Г.М. Бонгард-Левина и Э.А. Грантовского «От Скифии до Индии» [Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. Загадки древних ариев. – М. : Мысль, 1974. – 128 с.; Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история / 2-е изд., испр. и доп.. – М. : Мысль, 1983. – 209 с.], в которой авторы сделали очень важный вывод об идентичности Гипербореи античных мифов, ведийской и авестийской прародин и индоевропейской прародины.
И, в конце концов, такая серьёзная наука как архелогия «согласилась»: не только на Южном Урале, прародине индоевропейцев, но и на севере Евразии, за Полярным кругом, за несколько тысячелетий до новой эры работали металлургические мастерские. Их открыл в 70-е гг. ХХ-го века археолог Леонид Хлобыстин, проводивший раскопки на полуострове Таймыр. Всего одна экспедиция за несколько лет исследований обнаружила более 200 стоянок эпохи мезолита (VI-V тыс. до н.э.) и неолита (IV-III тыс. до н.э.) и целых пять бронзолитейных мастерских эпохи бронзы (сейминско-турбинскаая культура; III-II тыс. до н.э.). Разумеется, предположить, что за полярным кругом существовала развитая для своего времени цивилизация, обладавшая технологиями высокого уровня, советские историки не осмеливались. Но теперь эта информация даёт огромный материал к размышлению, особенно когда на конференции «Дорогами ариев» 2015 г. прозвучал доклад из уст выдающегося российского археолога, кандидата исторических наук и руководителя Берингийской археологической экспедиции Сергея Валентиновича Гусева (см.: [Металлургия древнего Заполярья. Сергей Гусев // https://www.youtube.com/watch?v=dNyb9DkKxa8). Чётко фиксируются мезолитические (V тыс. до н.э.) сезонные стоянки на р. Пясина и в бассейне рек Хеты и Хатанги. Люди, пришедшие с юго-востока от р. Лена, использовали орудия, изготовленные из тонких кремнистых пластинок, и ещё не знали глиняной посуды. Самое древнейшее из известных пока поселений жителей Таймыра обнаружено на левом берегу реки Тагенар, в 5 км от её впадения в реку Волочанку, на пути, по которому очень удобно было переходить из бассейна р. Енисея в бассейн р. Лены. Затем люди неолитической культуры стали изготавливать глиняные горшки, с орнаментом в виде сеточки. Важным этапом древних жителей Таймыра было овладение технологией бронзового литья. На стоянке Абылаах 1 (1150 г до н.э.) во время раскопок найдена бронзолитейная мастерская – самая северная из известных в настоящее время. Очень интересными находками были сосуды (тигли) из песчаника для плавки бронзы, форма для антропоморфной фигурки. В конце І тыс. до н. э. – в І тыс. н.э. в быту жителей Таймыра ведущее место занимают железные орудия. Бронза использовалась для украшения одежды. Из каменных орудий дольше всего использовались скрёбла для обработки шкур.
К концу І тысячелетия н.э. на Таймыр пришло население из Западной Сибири, которое принесло новую, вожпайскую культуру, принадлежащую древним самодийцам (предкам современных энцев и нганасан). Памятником этой культуры является стоянка Дюна 3, на реке Пясина. Там найдены круглодонные горшки, украшенные по горловине поясками узоров из проникающих треугольников и других композиций, сделанных гребенчатыми отпечатками [Хлобыстин Л. П. Вожпайская Культура на западном Таймыре и вопросы её этнической принадлежности / Л. П. Хлобыстин // Ad Polus. Археологические изыскания. – СПБ: ФАРН, 1993. – Вып. 10. – С.19-27]. С известной долей вероятности можно считать, что у истоков саамского этногенеза стояла культура асбестовой керамики, древнейшие следы обских угров в низовьях Оби зафиксированы усть-полуйской культурой, продвижение самодийцев на север прослеживается материалами кулайской культуры и релкинской культуры, расселение предков юкагиров по Восточной Сибири, возможно, связано с ымыяхтахской культурой и усть-мильской культурой, корни тунгусского этногенеза восходят к неолитическим культурам Прибайкалья и Забайкалья, предки оседлых рыболовов Нижнего Амура (в частности, нивхов) были создателями кондонской культуры, предки коряков – древнекорякской культуры, ительменов – древнеительменской культуры [Гоголев А.И. История Якутии // http://arcticmuseum.com/index.php?q=l05].
С наступлением нового похолодания потомки борейской протообщности с Таймыра колонизировали территории на запад (Кольский полуостров и Скандинавия, Пообсько-Иртышская равнина), на юг (на Обь и Иртыш), а оттуда – на юго-запад (вплоть до Понтийского шельфа) и восток (на Лену, Индигирку, вплоть до Камчатки, Чукотки и Америки). Возможно также расселение и по знаменитой Большой Трансевенкийськой тропе, идущей водоразделами рек от Саян через Ангару и Лено-Енисейским междуречьем с юга на север через плато Путорана и дальше на Таймыр и в горы Бирранга [Утенков Д. Записки тунгусофила // Чудеса и приключения. – 1998. – № 9. – С.50-52].
Иранские мифы сохранили предание о том, что на райской прародине Арйанам-Ваэджа наступило резкое похолодание: злой демон ежегодно на десять месяцев насылал на родину ариев холод и снег, солнце начало восхождать только один раз, а сам год превратился в один день и одну ночь. По совету богов люди покинули родину навсегда. «… И вот царству Йимы триста зим настало. И тогда эта земля наполнилась мелким и крупным скотом, людьми, собаками, птицами и красными горящими огнями. Тогда Йима выступил к свету в полдень на пути Солнца. Он этой земле дунул в золотой рог и провел по ней кнутом, говоря: “Милая Спэнта-Армайти, расступись и растянись вширь”. Вот так Йима эту землю раздвинул на одну треть больше прежнего» (Видевдат, 2. 8-11). Это текстуальное клише повторяется еще дважды, но «триста зим» замещаются «шестьюстами» и затем «девятьюстами», земля же при этом раздвигается на «две трети», а затем на «три трети» (Видевдат, 2. 12-19). Затем следует предупреждение о грядущих бедах и необходимости постройки спасительной Вары («крепости»; время постройки которой совпадает с сезоном возведения и ремонта «осенних крепостей» даса/дасью в «Ригведе») и наступает четвертый, эсхатологический период, несущий «смертельный холод», «зимы», «тучи снега», а затем потоп (Видевдат, 2. 22-24). Числовые значения, используемые при описании конструкций и элементов убежища, зеркально отображают три фазы расширения жизненного пространства. Три округа Вары и количество сделанных в них проходов идентичны числовой символизации деяния Йимы по приумножению-взращиванию мира: «В переднем округе (Вара, – О.Г.) он сделал девять проходов, в среднем – шесть, во внутреннем – три» (Видевдат, 2. 38). «… Эта последовательность симметрична числовому ряду, символизирующему расширение мироздания, только передана она зеркально, в обратном порядке: 9-6-3. Логика подобного «обратного отсчета» задана пространственно-временными пределами земного царства Йимы. Его существование ограничено 900 годами увеличения жизненного пространства, границы которого на исходе мира сужаются до внешнего округа Вары с девятью проходами. За этим рубежом «смертельный холод», «плотский злой мир» и т.п. Следовательно, девятизначностью, как и девятичастностью, олицетворяется предельность крайней пространственно-временной грани взращенного Йимой мира. Поэтому девять проходов внешнего округа Вары, кратные 900 годам расширения земли, ассоциируются с числовой символизацией длительности благоприятного времени года с возрастающим или превалирующим светлым временем суток. Продолжительность такого календарно-астрономического периода составляет девять месяцев: от «рождения» нового солнца после дня зимнего солнцестояния до начала его «умирания» после дня осеннего равноденствия» [Ковтун И.В. Сейминско-турбинские древности и индоарии // Вестник археологии, антропологии и этнографии. – 2012. – № 4(19). – http://cyberleninka.ru/article/n/seyminsko-turbinskie-drevnosti-i-indoarii#ixzz3h6KmjGsC].
Собственно, и получается, что изначальное царство индоиранцев схоже в славянской сказочной традиции с «Тридевятым» («Тридесятым»), «Подсолнечным царством», а у балтов – царством Совия, как и Йима, первого умершего смертного. Совий просит девятерых сыновей испечь девять селезенок, вынутых из пойманного им вепря. Но дети не послушались и съели селезенки. В гневе Совий пытается снизойти в ад через восемь ворот, но терпит неудачу. Тогда один из сыновей (девятый) указывает ему девятые ворота и Совий проникает в преисподнюю. Позднее, после неудачных погребений в земле и дереве, Совий предается огню [Топоров В.Н. Мифологизированные описания обряда трупосожжения и его происхождение у балтов и славян // Балто-славянские этнокультурные и археологические древности: Погребальный обряд. – М.: Наука, 1985. – С. 101; Топоров В.Н. Совий // Мифы народов мира. – М.: Рос. энцикл., 1994. – Т. 2. – С. 447-458. 457-458; Белова О.В., Петрухин В.Я. Фольклор и книжность: Миф и исторические реалии. – М.: Наука, 2008. – С. 128-129]. Совий, вероятно всего, тождественен ведическому солнечному богу Савитару, ведущего умерших к предназначенным им местам (Ригведа, X. 17. 4) и связанного с погребальными обрядами (Атхарваведа (Шаунака), XII. 2. 48), а Йима, царь мира мертвых, – сын солнечного бога Вивахванта [Ковтун И.В. Сейминско-турбинские древности и индоарии // Вестник археологии, антропологии и этнографии. – 2012. – № 4(19). – http://cyberleninka.ru/article/n/seyminsko-turbinskie-drevnosti-i-indoarii].
«Гиперборея» – Кольский полуостров
Но парадокс и в том, что расширение царства Йимы происходит отнюдь не на юг: «… Йима начинает свои акты «в полдень». Поэтому его ориентиром являлось движение Солнца в послеполуденное время, т.е. на закат, с последней недели марта до последней недели сентября, когда оно восходит на востоке-северо-востоке и заходит на западе-северо-западе (северо-востоке – северо-западе, в период летнего солнцестояния). Следовательно, Йима трижды за девять месяцев расширял свое царство в северо-западном направлении. После такого продвижения на северо-запад он закономерно сталкивается с зимой, холодом и снегом» [Ковтун И.В. Сейминско-турбинские древности и индоарии // Вестник археологии, антропологии и этнографии. – 2012. – № 4(19). – http://cyberleninka.ru/article/n/seyminsko-turbinskie-drevnosti-i-indoarii#ixzz3h6OIYbsk].
Вероятнее всего, что пунктом прибытия стал Кольский полуостров, рассматриваемый доктором философских наук, профессором МГУ В.Н. Дёминым (1942-2006) и его последователями, как «Гиперборея» – родина богов индоевропейцев [В.Н. Дёмин. Публикации // Всё о Гиперборее. –http://www.yperboreia.org/demin.asp]. По рассказам местных жителей, в районе Сейдозера в Ловозерской тундре находятся загадочные подземелья и поселения, ушедшие под воду или в болотную топь. Именно сюда в 1887 г. приходила финская научная экспедиция, члены которой искали древний затопленный город в одном из непроходимых болот. Именно сюда в 1922 г. была снаряжена экспедиция под руководством заведующего лабораторией нейроэнергетики Всесоюзного института экспериментальной медицины профессора Александра Барченко. Под его воздействием жители снимались с насиженных мест и устремлялись на север. Экспедиция обнаружила таинственные проходы под землю и столкнулась с другими необычными природными особенностями этого отдаленного уголка. В 1922 г. они нашли в тайге близ Сейдозера, в местах пересечения водных потоков, странные сопки, напоминавшие пирамиды. Саамы, использовавшие эти сооружения в ритуальных целях, рассказывали, что те построены очень давно, в незапамятные времена… Там же находили шаманские сейды – высокие колонны, сложенные из камней. Все, кто попадали в поле действия этих сооружений, замечали у себя слабость, головокружение, а иногда даже галлюцинации. Приборы регистрировали уменьшение или увеличение веса тела. Также находили некие «шаманские лазы» в потусторонний мир – довольно узкие проходы, нахождение возле которых вначале вызывало чувство тревоги, а затем, при попытках проникнуть в него, ощущение всёвозрастающего ужаса. Страх был настолько велик, что никиму из ученых так и не удалось преодолеть его и пробраться в это сакральное место. Но самым интересным оказалось общение с саамскими шаманами-нойдами. Они демонстрировали вхождение в совершенно непонятное, измененное состояние сознания («меряченье») большого количества людей. Это было похоже на массовый гипноз, когда люди повторяли движения друг друга, говорили на непонятных языках, пророчествовали, бросали все и двигались в направление к северу.
В дальнейшем поиски утраченных знаний древней техногенной цивилизации взял под свой личный контроль Феликс Дзержинский, а после его смерти – другие руководители органов государственной безопасности. Позже в этом районе находился концентрационный лагерь НКВД, где на заключенных проводились опыты с целью манипуляции психикой. Только в 1997 и 2001 гг. оказалось возможным В.Н. Дёмину и его последователям совершить экспедиции на Кольский полуостров и сделать её результаты достоянием общественности. [Дятлов В. Куда исчезла Арктида // http://www.itogi.ru/archive/2001/49/109743.html ; Супруненко В. Вход в Гиперборею // http://paranormal-news.ru/news/2009-06-12-1832; Голденков М. Загадки Кольского полуострова // http://www.secret-r.net/arkhiv-publikatsij/10-2010/zagadki-kolskogo-poluostrova].
Загадочные сооружения по берегам и на дне Сейдозера, по их мнению, являются ничем иным, как остатками древней высокоразвитой цивилизации. В частности, это циклопические руины и гигантские отесанные плиты правильной геометрической формы с пропилами техногенного происхождения, будто бы образующие систему оборонительных сооружений. Среди прочих находок просверленные глыбы, опрокинутые колодцы, таинственные знаки на камнях и наскальные письмена. Поражают также булыжники и обработанные плиты, аккуратно уложенные в таежный грунт.
Был также обнаружен засыпанный тоннель, ведущий от подземного убежища на противоположную сторону озера к пустотам горы Нинчурт («Женские груди»). Не менее интересные результаты получили геофизики при изучении дна озера. Аквалангисты там «нашли» странные поддонные колодцы. На глубине 10 метсров они не только увидели отверстия диаметром в 70-80 сантиметров, но и пощупали их руками. На одном из ярусов возвышающейся поблизости горы Нинчурт исследователи обнаружили слабо сохранившуюся, но очень мощную каменную кладку, напоминающую фрагмент обтесанной вручную стены. Там же на горе члены команды Демина наткнулись на каменную постройку, служащую изгородью для сравнительно небольшого, приблизительно 4 на 4 метра, водоема с талой водой, а под этой кладкой нашли еще две – своего рода фундамент. С трудом верится, что такие причудливые сооружения могли быть созданы природой, скорее всего это – дело человеческих рук. Более того, они трижды перестраивались: древние люди постоянно надстраивали их в высоту. По функциональному назначению «пирамиды» Кольского полуострова – это точная обсерватория, позволяющая следить за звездным небом. Достаточно простыми методами была создана система, при помощи которой наши предки фиксировали изменения в положении звёзд и изучали космос. Кроме того, пирамиды по форме напоминают упомянутую в индоарийских мифах гору Меру, «ось мира». «Анализы показали, что пирамидам как минимум 9000 лет, и может оказаться, что культура пирамид пришла с Севера», – заключают участники экспедиции
Удивительно гигантское изображение человека на отвесной скале, взметнувшееся на противоположной стороне озера Черное – трагически застывшая фигура с крестообразно раскинутыми руками. Размер ее можно определить лишь на глаз, сравнивая с высотой окресных гор, обозначенной на карте: метров 70, а то и больше. По саамской легенде это – Куйва, предводитель коварных иноземцев, которые чуть было не истребили доверчивых и миролюбивых лопарей. Но саамский шаман-нойд призвал на помощь духов и остановил нашествие захватчиков, а самого Куйву обратил в тень на скале.
Наследники ушедших
С наступлением вновь потепления, нового климатического оптимума в Арктике в VI-IV тыс. до н.э., северные земли Евразии, оставленные потомками борейских палеоевропеоидов, начинают осваивать исключительно представители монголоидной расы, носители неолитических культур.
На территории Гренландии найдено ископаемую фауну, указывающую на то, что тогдашний климат здесь ничем не отличался от нынешнего климата в районе Женевского озера в Швейцарии, а первопоселенцами на ней оказываются племена, родственные чукчам и алеутам, в то время как сами эскимосы-«инуиты», мало имеющие общее с первопоселенцами, освоили остров только 800 лет назад.
Согласно преданиям, зафиксированным с конца XVIII в., ранее на Чукотке жил гордый народ онкилонов. «Их было больше, чем звезд на небе, чем птиц на береговых скалах, чем рыб в море». Их жирники горели по побережью Ледовитого от мыса Шалагского до Берингова пролива. Когда их вождь Крэхой (Керхай, Крохай) убил вождя тундровых чукчей Еррима, они бежали в селение Рыркайпий (Ир-Кайпи, сейчас мыс Кожевникова), но после того, как сын убитого Еррима овладел защитными каменными стенами поселения, онкилоны, опасаясь истребления, ушли следом за перелетными птицами и стадами оленей на 15 байдарах на остров Врангеля в Северном Ледовитом океане, горы которого видны с материкового мыса Якан. В переводе с чукотского этноним «онколон» означает «морской народ», береговые чукчи до сих пор себя называют «анк'алъыт» и показывают т.н. «тропы онкилонов» на небольшом острове Шалаурова (расположенном вблизи низменного болотистого побережья к востоку от мыса Шелагский), откуда последние онкилоны отплыли в неизвестность. Чукотское название этого острова – Айнауткон («место призыва, созыва»), поскольку остров влялся местом сбора во время чукотских межплеменных войн и празднеств. Чукчи считают некоторые слова в своём языке онкилонского происхождения («лёлё» – «мужское достоинство», «коо!» – «возглас удивления»). Предание об онкилонах приводится в книге В.А. Обручева «Земля Санникова». Сам В. Обручев писал, что предположение его романа, что на уединённом большом острове среди Ледовитого океана, представлявшем когда-то вершину и кратер большого вулкана, благодаря теплу последнего сохранились с конца ледниковой эпохи мамонты и первобытные люди, не представляется совершенно неправдоподобным. На том же благодатном острове среди полярных льдов могли найти приют и онкилоны, выходцы из Аляски и родственные племенам индейцев Америки, отступившие под напором чукчей на острова Ледовитого океана.
В другой версии существует предание о народе хрохай на неизвестном острове Китеген (Земля Тикеген), что исследователи сопоставляют с именем вождя онкилона Крэхоем. В преданиях чукчей из устьях рек Колыма и Индигирка, записанных Ф.П. Врангелем и М.М. Геденштромом, сообщается о другом таинственном народе, ушедших перед чукчами на север – омоках. Но уже известно, что собственно омоками русские поселенцы называли юкагирские племена Анадыря и Колымы, а якуты до сих пор называют северное сияние «огни юкагирских стойбищ».
Шведский мореплаватель А. Э. Норденшельд, во время своего плавания на корабле «Вега» вдоль берегов Сибири (впервые прошел Северо-Восточным проходом вдоль северного побережья Евразии с запада на восток с зимовкой в Колючинской губе 1878-1879 гг.), находил в районе мысов Рыркарпий, Шелагского и Якан в изобилии брошенные жилища — своеобразные землянки, до половины углублённые в почву, и с кровлей из китовых ребер, присыпанных землёй. При раскопках находили орудия из камня и кости – топоры, ножи, наконечники копий и стрел, скребки, нередко даже с костяными или деревянными рукоятками, к которым топоры и наконечники были привязаны ремешками, сохранившимися в течение веков благодаря мерзлоте почвы. Все эти находки он атрибутировал как принадлежавшие онкилонам. На мысе Шалаурова Изба, который расположен примерно в 70 километрах на восток от острова Шалаурова, также до сих пор находят т.н. «бугры» – полуразрушенные землянки предшественников чукчей (по типу эскимосских нынлю). Тут же имеются очень странные, непонятно откуда взявшиеся «объекты». Вот как описывают: «... ахнули мы не от его величественных видов (мыса Шалаурова Изба, – О.Г.), а оттого, что на нем стояли и смотрели на нас носатые каменные люди. В тот год много писали об острове Пасхи, и эти каменные фигуры, казалось, перекинуты были сюда неведомой транспортировкой...» [Климов М. Таинственный народ – онкилоны // НЛО. – 2006. – №36. – http://www.orgdosug.ru/pub.php?pid=3187&cid=495]. В 2001 г. на побережье канадского острова Виктория была обнаружена такая же похожая на каменных истуканов острова Пасхи четырехметровая статуя, что и на пустынном чукотском берегу. Оказывается, шхерные побережья острова Виктория и Канадской части Северо-Американского материка омывает залив Амудсена, в котором заканчивается дрейф тех льдов, которые собственно начинают его с побережья Восточно-Сибирского моря.
Например, на о. Жохова, одном из Новосибирских островов, в 1967 г. были найдены каменные охотничьи орудия, датированные радиоуглеродным методом VIII-IV тыс. до н.э. и принадлежащие к сумнагинськой археологической культуре мезолитических охотников на северного оленя и косулю, распространенной от Таймыра до Чукотки (низовья Колымы). Происхождение сумнагинской раннеголоценовой культуры Ю.А.Мочанов связывает с археологическими культурами Западной Сибири, в частности, с приенисейской кокоревской культурой. По облику каменного инвентаря и технике изготовления орудий на пластинах и микропластинах, сумнагинская и приенисейские культуры тяготеют к синхронным культурам Урала и Восточной Европы. По существу, считает Ю.А.Мочанов, «сумнагинская культура образует как бы самое восточное звено в длинной цепи близких по облику каменного инвентаря раннеголоценовых культур Северной Евразии» [Мочанов Ю.А. Древнейшие этапы заселения человеком Северо-Восточной Азии. – Новосибирс:, Наука, 1977. – С.250]. Сумнагинская культура широко распространена в Северо-Восточной Азии, даже в Забайкалье известны палеолитические культуры, по происхождению близкие енисейским памятникам. На Аляске носители сумнагинской культуры, возможно, стали одним из древнейших компонентов протоэскимосов и протоалеутов.
Тяготение сумнагинской культуры к синхронным культурам Енисея и в целом к раннеголоценовым культурам Северной Евразии весьма примечательно. Именно в западном направлении обнаруживаются близкие аналоги антропологическому типу и языковым особенностям юкагиров (самоназвание «вадул» – «сильный, могучий»). Антропологи отмечают, что по антропологическому типу юкагиры близки к западным соседям – восточным самодийцам, в особенности к нганасанам, и в прошлом они образовывали достаточно однородную антропологическую (монголоидную, с европеоидным сдвигом; гаплогруппа С) общность, связанную с древнейшим населением Енисейско-Ленского междуречья. Другие исследователи полагают, что протоюкагиры являют собой одну из первых волн переселения уральских народов на северо-восток, причем их отделение от уральцев произошло раньше, чем деление уральской языковой семьи на финно-угорскую и самодийскую ветви (т.е. не позднее V тыс. до н.э.). Современные исследования в области палеолингвистики показывают, что юкагирский язык обнаруживает некоторые примечательные параллели с восточно-уральскими языками и имеет столько же юкагиро-финно-угорских лексических сопоставлений. Признанным является положение, что юкагирский язык являет собой самую северо-восточную оконечность ареала распространения языков уральской языковой семьи, а уральско-эксалеутские параллели скорее всего свидетельствуют об отдаленных контактах предков эскимосов (ымыяхтахская культура Таймыра и Аляски) с древними северными уральцами. Новые неолетические технические и художественные приемы южных соседей распространялись, подобно моде, среди аборигенного уралоязычного населения на огромные пространства, соответствовавшие ареалу расселения генетически родственных племен, т.е. со времен мезолита не происходило активного продвижения выходцев с юга на север, северо-восток и северо-запад, а только – широкое распространением новых технологий среди родственного аборигенного массива. Например, сначала по одной-две тысячи лет, а затем столетия потребовались для распространения характерных для каждой неолитической культуры Якутии технических приемов изготовления глиняных сосудов, вчастности гладкостенной керамики с гладкими и рассеченными валиками (известна с последней четверти II тыс. до н. э. в Западной Европе, южных степных культура эпохи бронзы в Средней Азии, Прибайкалье, Забайкалье) [Жукова Л.Н. Юкагиры – наследники циркумполярной культуры Северной Евразии // Илин. – 2003. – №1(32). – http://ilin-yakutsk.narod.ru/2003-1/yukagir.htm].
Только с конца эпохи неолита и в эпоху бронзы и раннего железа начинается вторжение с юга на северо-восток на-дене-енисейских (сыалахская культура, V-IV тыс. до н.э.; существуют лексические следы контактов юкагиров с кеттами и коттами), коряко-чукотских (белькачинская культура на Лене, маймечинская на Таймыре), тунгусских (эвены, эвенки) и тюркских (якуты) культур раннего железного века). Эти этнические массивы, вытесняют и ассимилируют предшественников, как ранее сумнагинцы (юкагиры), пришедшие с правобережья Середнего Енисея и Саян, ассимилировали и вытеснили через Беренгию в Северную Америку палеоиндейцев – носителей верхнепалеолитической дюктайской культуры (35-10 тыс. лет назад) и эскимосо-алеутов – мальтинско-афонтовской культуры левобережья Енисея.
[1] Анофелес С. Алмазы во льдах // Химия и жизнь. – 2010. – №11. – С.16-19.
[2] Вильям Паттерсон // Химия и жизнь. – 2010. – № 3. – С.25.
[3] Michael R. Kaplan, Joerg M. Schaefer, George H. Denton, David J. A. Barrell, Trevor J. H. Chinn, Aaron E. Putnam, Bjørn G. Andersen, Robert C. Finkel,Roseanne Schwartz & Alice M. Doughty. Glacier retreat in New Zealand during the Younger Dryas stadial // Nature. – N 467 – P. 194-197. – http://www.nature.com/nature/journal/v467/n7312/full/nature09313.html
[4] Последний ледниковый максимум начался 26 тыс. лет назад и закончился 10 тыс. лет назад. Уровень Мирового океана в то время был на 120-135 метров ниже современного из-за того, что вода, накопившаяся в виде льда в ледниковых покровах толщиной 3-4 км, была тем самым изъята из гидросферы. Таким образом, многих современных мелководных шельфовых морей не существовало (Жёлтое, Северное, Персидский и Сиамский заливы), а другие были значительно меньше современного. В это время оледенение захватило большую часть Северной Америки, Скандинавский полуостров, север Европы и Восточно-Европейской равнины. Льдами были покрыты Альпы и Гималаи, южные оконечности Южной Америки и Австралии.
[5] Американские на-дене – единственная семья, чей фольклор демонстрирует редкие, но несомненные аналогии в регионе Южной Сибири и Центральной Азии [Березкин Ю.Е. Южносибирско-североамериканские связи в области мифологии // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2003. –№ 2(14). – С.94-105].
[6] «… Ситуация с пенути противоположна. Их фольклор демонстрирует некоторые параллели далеко на западе азиатского континента и даже в Европе. Об этом свидетельствует миф о происхождении кукушки, в Америке зафиксированный только у сахаптин (как западных, так и нэ персэ), а в Евразии – у почти всех западносибирских и ряда других народов вплоть до Балкан. Суть мотива в том, что дети не дают матери воды, она обижается, превращается в птицу» [Березкин Ю.Е. Женщина-птица в Чако и Калифорнии: реликтовые формы социальной организации в зеркале фольклора // http://www.mezoamerica.ru/we/bird-woman.html].
[7] «...носители кукрекской культуры на юге Украины уже в мезолите самостоятельно одомашнили крупный рогатый скот (а также, возможно, свиней и кур), т. е. стали древнейшими в мире пастухами» [Рассоха И. Украинская прародина индоевропейцев. – Харьков: ХНАМГ, 2007 // http://www.hrono.info/libris/lib_r/rass12indo.html]
[8] «У женщин днепро-донецкой культуры массивность скелета была больше, чем у современных русских мужчин. Массивность скелета также характерна для людей позднего палеолита. Однако скелеты днепро-донецкой культуры еще более массивны, чем позднепалеолитические» [Кондукторова Т. С. Антропология населения Украины мезолита, неолита и эпохи бронзы. – М.: Наука, 1973. – С. 45].
Комментариев нет:
Отправить комментарий