Подлинное название присвоивших ныне себе чужое имя "русские" -
закраинцы. Изначально именно
русины из Украины были переселенцами в Закраинские северо-восточные земли. Но затем, из-за смешения с угро-финским и тюркским культурно-генетическими континуумами,
радикально обособились способом мышления и стереотипом поведения от
своих первоначальных славянских предков и их потомков, оставшихся на изначальной земле (Украине).
Типологически это схоже с феноменом из германской этнической традиции, где есть
Inlander и Auslander, рейхсдойчи и фольксдойчи.
Таким образом, есть
Украина (внутренняя земля), и есть
Закраина (внешняя земля).
С этим также связывается существование такого явления, как бинарной пары
«речь для своих» и «речь для чужих». В нашем варианте это -
"украинский" ("мова", от
"молвение слов" по чину и достоинству божественных предков-словян) и
"закраинский" ("язык", от произношения слов в соответствии с этнической особенностью -
"языком своим", "извращая слово по своему вкусу", создавая разнообразные "отвратительные наречия", "говоря, как хочется, без любви к словам и вещам").
Украина – это отделение, в первую очередь, от большого «кочевого» мира, стремящегося «срыть межи» и уйти за горизонт - "за край" (и его потомка – «России, границы которой там, где горизонт»). В этом
«нашем периметре пространства» (locus amoenus, Heimat, Украина)
чувствуется в своей приватности единство целого (например,
межэтническое "мы — казаки"), а в целом — своя приватность (неповторные
"я" — сначала как русин, литвин, молдаван, лях, черкес, абазин, татарин,
затем — как наделенный определенной характерной особенностью,
закреплённой в смешном "прозвище-фамилии").
Изначально человек в Украине реализует себя не просто как «Человек Пространства», сформированный и обусловленный специфическим качеством пространства — рельефом, ландшафтом, как это лишь видиться закраинцам (см.: [Дугин А.Г. Основы геополитики: Геополитическое будущее России. – М.: Арктогея, 1997. – С.13]), а как человек «сакрального пространства», «священного круга», «центра мира», «царства Солнца», где встречаются Небо и Земля (Геракл и Ехидна, прародители скифов; Дажьбог и Ягна, прародители славян), где в человеке осуществляется эта встреча («Царь
Христос на небесах и в нас, упование славы» ), через него проходит
касание всех миров и всех связей – прошлого, нынешнего и будущего.
Будучи вторичным, человек Закраины, наоборот, не достигнув верха, небес, вынужден лететь только к горизонту, больше и некуда, «… «Россия – ледяная пустыня, а по ней ходит лихой человек». Да, лихой. Да, ходит, факт. Но куда он ходит по этой ледяной пустыне? А он просто ходит. И в результате никуда не идет. И поэтому человеку абсолютно все равно,
что его церкви расписаны иконами в стилистике уже 1000 лет назад как
умершей византийской души... Именно из этого отсутствия и вылезают
разные «духовные скрепы» и подобные душевные уродства, каждый раз
разные. Русская культурная жизнь – это непрерывная череда подражаний и
заимствований, постоянное «хождение» между ними. Результат отсутствия
души – русский рефлексирующий человек всегда или потерянный, или потерявшийся; души-то у страны нет... У
России души нет. А русская душа – это хаотическое бросание из крайности
в крайность. От вершин духа до бездн мерзости. И наоборот… Увы, Россия –
это зомби. Иначе призрак коммунизма или бы материализовался, или бы
наконец рассеялся; туда, где есть своя душа, чужие временные души не
вселяются … Кризис души вызывает кризис идентичности; отсюда происходит
массовое придумывание идентичностей. Отчего «западники» и «славянофилы»?
А души страны нет, направление не чувствуется. Потому направление приходится выдумывать и разъяснять... Когда нет души страны – все души слишком разные. И оттого не понимающие друг друга. Потому и пить с чертями – вроде как нормально…» [Морозов С. Эгрегоры без мистики – 2 // http://ms1970.livejournal.com/129146.html]. И жить у "черта на куличках".
АТЛАНТИДА
